Сира, гадина, стукнула Ромашку плеткой, которую схватила с забора. Мадам в этот момент отвернулась и случившегося не увидела. Удар прошелся по касательной, и лошадь не практически дернулась – только подняла морду кверху. А вот когда плетка упала ей под ноги, она испугалась.
Позже я не могла понять: или это запоздалая реакция на удар, или моя слепошарая Ромашка подумала, что возле ног змея. Заржав и встав на дыбы – до сих пор остается загадкой, как я удержалась на ней, – помчалась она, словно угорелая. Ромашка вспомнила молодость и забыла о том, что она почти слепая – резво несла меня в сторону забора.
Все студенты разбегаются кто куда. Мадам что-то кричит, но пойми что, когда я сама ору, как сумасшедшая. Каждый миг может стать последним в моей жизни. Остается только ждать, когда я свалюсь и сломаю себе шею. Зажмуриваю глаза прямо перед забором – а эта кляча его перепрыгивает.
В ужасе открываю глаза, подлетаю и лечу вперед. В последний момент вцепившись в гриву мертвой хваткой, умудряюсь остаться на лошади. Моя попа получила сильнейшее сотрясение, мне даже сидеть больно. Как я буду ходить? Но эта Ромашка скачет, не сбавляя скорости, превращая мой зад в отбивную. Рядом слышится какой-то топот, от которого шарахается моя лошадь и я, естественно, следом за ней. Обхватив Ромашку за шею, бедрами сильно сжала ее бока.
– Спасите!!! – Все болит, но жить-то хочется.
Меня за шкирку кто-то вырывает из седла. Ступни вылетают из стремян, в руках остается клок шерсти из гривы, а ноги от напряжения так и застыли в воздухе, словно я на невидимой лошади продолжаю скакать. Затем жестко посадил перед собой на боевого коня, стукнув многострадальную попу о жесткое седло.
– Держись.
Вместе с клочьями волос, которые так и остались у меня в руках, вцепилась в майку спасителя. Ромашка понеслась дальше. Не хочу больше ездить верхом. Сегодня вообще не мой день.
Лошадь подо мной скачет, кажется, еще быстрее, чем летела Ромашка. Зажмурив глаза, я прижимаюсь к спасителю, от которого исходит приятный мужской запах. Когда скорость стала падать, я осознала, что не на лошади мы скачем, а на боевом коне. Как сразу не догадалась – одна только мощь и стать наводят ужас на меня, этими копытам можно затоптать Ромашку.
На мужчину, который меня спас, неудобно глаз поднять. Не из-за того, что я нафантазировала себе романтические бредни, а из-за своего поведения. Ну да ладно, не одна я такая: каждая бы запаниковала и кричала не своим голосом на всю округу. Пусть думает, что хочет.
В кольце его рук было так тепло и надежно, но стоит хоть поблагодарить его. Оторвав лицо от мощной груди, я увидела непринужденную добрую улыбку. По складкам на губах было ясно, что эти губы нечасто улыбаются, и от этого почему-то спокойно на душе. Мужчина не столько красив, сколько мужественен. Массивная челюсть, широкий лоб, который прикрывала длинная челка. Почти черные глаза по-доброму обращены на меня. Мои губы невольно стали расплываться в улыбке.