– Бесполезно, ты же понимаешь.
Понимаю…
– Значит, необходимо заполучить то, чем Быков шантажирует Лютого. Завтра же попрошу отца все телефоны поставить на прослушку, у моей конторы нет на это разрешения. Поможешь?
– Ты не думаешь, что твой батя давно слушает моего отца? Если бы что-то накопали, он бы уже сидел.
– Сомневаюсь, но спрошу. Меня сейчас больше интересует Быков и его окружение.
– Даже если ты избавишь Машу от Ярослава, отец все равно найдет ей другого жениха.
– Посмотрим! – искать он может кого хочет, но Пуговка моя. Во всех смыслах слова. Я буду засыпать и просыпаться с ней до конца моих дней.
– Что смотреть, он мне прямым текстом заявил: или Машка выйдет замуж за Сергея Слепцова, как только он найдет способ усмирить Быкова, – меня просто бесит эта уверенность Машкиного отца. – Или… или я женюсь на Инне – дочери того самого депутата…
Миша
Четыре дня я не могу встретиться с отцом. То заседание, то собрание, то еще что-то. Если бы я не знал, что так происходит довольно часто, то мог бы подумать, что меня не хотят видеть. Вечерами он дома отсутствует: то у одного друга в бане нужно попариться, то у другого на озере порыбачить. И все это под нашу русскую сорокоградусную, говорить с отцом после таких застолий бесполезно. Его нужно укладывать спать, а утром не шуметь, пока две шипучие таблетки, принятые перед выходом из дома, не начнут действовать.
Любой ребенок влиятельных родителей знает, что можно обсуждать по телефону, а что нет. Я этот урок рано усвоил. Мне нужна личная встреча с отцом. Наш разговор тет-а-тет только за закрытыми дверями.
Звоню маме и спрашиваю, какие у отца планы на вечер.
– Дома он будет, Миша. Просил ему пирожков с яйцами и зеленым луком напечь. Приезжай, – в голосе мамы слышится обида и надежда.
– Заеду вечером.
– Хочешь, я тебе курицу в духовке приготовлю?
– Можно, если тебе несложно будет.
– Какие сложности? Мне же в радость, сынок! – она говорит искренне, и мне становится стыдно. Редко в последние годы видимся. Звоню ей раз-два в неделю, чтобы узнать о здоровье, и на этом все.
Часто жены влиятельных сильных мужчин становятся их тенями. Вот и моя мама. Плакала в платок, пока отец меня муштровал, пыталась заступаться, но кто ей позволял? А у меня у самого характер не подарок, не терпел жалости, научился прятать свои переживания. От нее в первую очередь закрывался, чтобы ей больно не было. Я ведь даже запретил ей приходить, когда в аварию попал. Она послушалась, а отец нет. Мама молилась, по церквям ходила, молебны заказывала, свечи ставила, а отец давить пытался. С ним мне было проще. А мамину тревогу и боль не переносил, самого скручивало так, что выть хотелось. Неправильно себя веду, знаю, но и изменить пока ничего не получается.