Маша
Ругаю себя за то, что поддалась эмоциям. Сколько раз Егор учил, что нужно в подобных ситуациях молчать, а затем бежать к нему и все рассказывать. Брат всегда приходил на помощь. Теперь Егор далеко, а я даже позвонить ему не могу. Отец может за это время насильно выдать меня замуж. Устав мерить шагами спальню, я вернулась и присела на край кровати.
Окрыленная признанием Миши, я решила бороться с отцом. Пташка забыла, что не соперница грифу. Теперь сидит в золотой клетке, и неизвестно, увидит ли свободу. А как же учеба? Жанка, которая ждет меня в квартире Егора. И главное – Миша. Вот только у нас начинает что-то налаживаться, обязательно кто-то должен вмешаться.
Минут через двадцать входит в комнату мама, ставит у кровати мои туфли. Я не смотрю в ее сторону. Больнее всего, когда предает самый близкий человек. Сколько бы раз я через это ни проходила, боль от этого менее острой не становится.
– Маша, ты же знаешь, что с отцом бесполезно спорить, – начинает она, присаживаясь со мной рядом. Свет так и не включили, поэтому сидим в темноте. Так даже лучше. – Хотела тебя предупредить, а вон как получилось, – тяжело вздыхает она. – Отсидела бы ужин, улыбнулась пару раз парню и к Егору поехала. Ну, зачем ты с ним стала спорить?
Мама наносит удары по свежей ране. Я сама себя за это уже полчаса грызу. С отцом нужно быть умнее, хитрее, мудрее. А я? Никто не скажет, что дочь криминального авторитета. Мне-то понятно, почему так: родитель всегда держал нас с мамой в стороне от своих дел.
Стоит тишина. Не давит, не мешает. Нам просто нечего сказать друг другу. Так бывает, когда люди не чувствуют эмоциональной связи. Я не хочу оправдываться и объясняться. Только не маме. Жанка, Егор, Миша – им бы сказала.
– Слепцовы пришли, в гостиной сидят, – вновь заговорила мама. – Может, спустишься к нам? Если ужин хорошо пройдет, возможно, отец и смягчится.
– Я пригласила подругу в гости на время отъезда Егора, – не знаю, для чего ей это говорю, наверное, надеюсь, что мама уговорит отца меня отпустить. Шансов немного, но они есть.
Поднимаюсь с кровати и обуваю туфли.
– Умница, Машенька, – хвалит мама. – Ты только улыбайся, – наверное, это нетрудно, если в это время буду думать о Мише.
Отец, увидев меня в гостиной, строго посмотрел, но ничего не сказал. Со Слепцовыми пришлось знакомиться, их дочь Инну я не помнила, а остальных тем более. Сергей – мой предполагаемый жених – мне не понравился. И дело не в том, что я давно и безнадежно влюблена в другого мужчину, просто такой тип «вечных маменькиных сынков» вызывал стойкую неприязнь.