Доркас делала то, что говорила. Повторяла. Одно и то же. Весь комплекс. От начала и до конца. Если думать отвлеченно и не вникать в детали, он выглядел просто. И не занимал много времени. Минут десять. Не больше. Но вот при попытках повторить и учесть все нюансы…
На лбу выступила испарина. Дыхание стало как у марафонца перед финишем. Сердце колотилось как у зайца. А голова натурально болела от попыток все осмыслить и разложить по полочкам.
Саша сдула со лба прилипшую прядь и встретилась взглядом с собственным отражением. Лицо раскраснелось. Прическа растрепалась. Туника, оказавшаяся вполне удобной для любой активности, пропиталась не самым приятным запахом. Красавица, ничего не скажешь. Просто мечта.
— Перерыв, — объявила гиатрос, а землянка радостно растянулась прямо на полу.
— Давно я так не уставала…
— Дай руку, — Доркас профессиональным движением обхватила ее запястье и взглянула на браслет. Несколько секунд в комнате царила тишина, прерываемая только тяжелым дыханием. — Пульс довольно быстрый. Кажется, я немного перестаралась. В глазах не темнеет?
— Нет, но пить хочется.
— Сразу нельзя. Давай-ка вставай, пройдемся по комнате.
Она не стала ждать, пока Александра соберется с силами, и буквально в пару движений сама поставила ее на ноги. Комната на мгновение поплыла перед глазами, но почти сразу стало легче.
— Я привыкла лечить киорийцев. А мы с детства много времени уделяем физическому развитию. Даже в ослабленном состоянии организм быстрее возвращается к привычному состоянию, а для тебя тренировка — наоборот выход за пределы. Теперь буду это учитывать.
Она легко поддерживала Сашу, пока они бесцельно бродили по спальне, а затем по гостиной. Та лишь кивнула. Тренировка для нее точно выход за пределы. Но, как ни странно, она чувствовала себя лучше. Уставшей, но… отдохнувшей. Будто физическое напряжение сняло внутреннее. Или перекрыло.
— Спасибо, Доркас. Я продолжу занятия. Ты права. Мне нужна помощь. И я рада ее принять. Хотя мне и очень непривычно. Но я хочу восстановиться.
— Я помогу, — серьезно ответила киорийка.
Внутри будто развязался тугой узел. Лопнула натянутая струна. А к горлу подкатил комок. Глаза защипало. Дышать стало трудно. Александра провела пальцами по щеке, вытирая непрошенные слезы, но легче не стало. Они потекли бесконечным потоком, а ей оставалось только часто-часто дышать и пытаться говорить.
— Я… не… знаю… откуда… это… я…
— Тише, — Доркас усадила ее на стул и протянула пачку салфеток. — Пусть льются. Иногда просто нужно поплакать. Плачь, сколько нужно. Я здесь.