Лысый, как ни странно, тоже не выказал эмоций, словно каждый день видит невест в черном. Спросил негромко что-то у Тимура, услышав такой же тихий ответ, только ухмыльнулся.
Тимур, в отличие от меня, выглядел как настоявший жених: костюм тройка светло-серого цвета пошит, скорее всего, на заказ, идеально сидит по фигуре, белоснежная рубашка, галстук, словно он только что сошел с обложки глянцевого журнала. Почти так же был одет и его друг, только костюм на нем тёмно-синего цвета. Неудивительно, что этих красавцев провожали взглядами.
Пока они не подошли к нам, резко рванула из рук остолбеневшей Сони пакет, буквально выдрала его из рук подруги, оставив в ее зажатых кулаках куски целлофана.
Возмутиться она не успела. Вытащив демонстративно приготовленный заранее букет, вернула ей в руки так полюбившийся, изодранный, правда, уже пакет. Без возражений она его приняла, что лишний раз доказывало, что девушка не в себе. Сминая его в руках, она искала, куда бы его выкинуть.
Отец, увидев в моих руках букетик черных роз, пронзил меня своим фирменным взглядом, зло, громко выдохнул, но ничего не сказал. Мужчины уже подошли к нам, а я мысленно радовалась тому, что папа уже ничего не сможет мне сделать за мои выходки. Когда подняла глаза на Тимура, веселиться мне расхотелось. Отчетливо поняла, что зря радуюсь. С отцом проще: тот хоть и деспот, но все же любит единственного ребенка.
Мужчины пожали друг другу руки, но на приветствие это мало походило, напоминало скорее демонстрацию силы. Тут понятно, что Тимур физически сильнее, но я говорю о силе духа. А в этом никто из них не уступал. Даже охрана, нанятая для защиты, отступила на полшага, когда они смотрели друг на друга. У папы бесспорно больше власти, денег, влияния в обществе, но Тимур более жесткий, холодный, опасный. И эту акулу папа умудрился поймать на крючок. Сочувствовала ли я отцу, если сорвется эта хищная рыба рано ли поздно и вдруг захочет отомстить?..
Все, кто находились в огромном фойе загса: женихи, невесты, дружки, многочисленная родня и друзья, смотрели на меня, как на приведение. Вот идиотка! О том, что в загсе мы будем не одни, не подумала. В глазах людей плескался ужас. Некоторые лица после взгляда на меня исказила гримаса возмущения. Ну, их понять несложно: гости все такие празднично одетые, невесты в девственно-белых нарядах, в волосах у всех или диадема, или шпильки со стразами, а я тут в черной шляпе с вуалью. Хотела позлить Тимура, а навлекла на свою голову ненужное внимание. Хорошо, что еще никто не начал меня снимать. Ну, думаю, с этим тоже задержки не будет. Вон уже приходят в себя, зло косятся в нашу сторону, свои возмущения и не думают скрывать: шепчутся так тихо, что мне все слышно. Мужчины, окружавшие меня и Соню, были спокойны как танки на охране рубежей наших границ.