— Мне плевать, кому-то придется ответить за мою семью. — чуть ли не плюясь слюной, выкрикивает в десяти сантиметрах от моего лица.
— Не принятие горечи утраты и привело вас к подобному состоянию, — все больше боясь за собственное и здоровье зарождающейся жизни, стараюсь продлить момент хоть какой-то безопасности, но вот рот по чему-то никак не закрывается.
— Знаю к чему ты клонишь, это замечу, довольно смело в твоем то положении, заявлять мне прямо в лицо о безумии, — как же точно он подметил, я хоть и пыталась донесть как можно тактичней, но именно это и имела ввиду. — И все же мне плевать, ведь в считанные часы я получу незабываемое наслаждение, — приложив острый кончик складного ножа чуть ниже ключицы, с пугающим до дрожи хаотичным блеском в глазах, прорезает кожу одним резким движением.
— Ааа… — глаза в миг наполняются соленной влагой, а губы застывают в непроизвольном крике. Больно черт возьми. Проморгавшись от накопившихся слез, выдыхаю, следя за высокой фигурой что с подачи рядом стоящего упыря, протирает нож от крови.
— Пусть мне и дико приятно смотреть за тем как ты корчишься от боли, но ведь нож не единственное оружие, — отдав громиле лезвие вместе с лоскутом ткани, в два шага преодолевает расстояние ударяя под ребра. Выдохнув весь воздух скрючиваюсь от боли. Вновь глотая непрошенный слезы.
Этот урод замахнулся туда, где как выяснилось, то что дороже всего. Зажмурившись прикусываю губы, сдерживая болезненный стон. Сейчас каждый вдох приносит колющую боль.
— Даже обидно что он этого не видит, — потянув за блузу вверх надрывает край, тем самым опуская ее с одного плеча. Плевать, я не собираюсь выпрямляться, больше ни каких ударов в живот. — Сопротивление даже приветствуется, так веселей, — рассмеявшись задирает мою голову, размашисто ударяя в скулу от чего слух накрывает оглушительным звоном, а темнота застилает взор на несколько секунд. Мысли вертятся в хаотичном порядке, но все же цепляются за один единственный, искрящийся счастливой улыбкой такой родной образ любимого мужчины. Если ни он, то больше просто никто.
— Что там за шум? — нервно рыкнув указывает на дверь, — Проверь. — каждое слово прорывается в сознание сквозь толщу воды.
Вернув все свое внимание моей персоне, вновь вознаграждает хлесткой пощечиной по другой щеке. Даже не успела опомниться, как с мерзким скрипом, ножки стула ведет в сторону опрокидывая меня набок. — Неплохо держишься. — было последним что я услышала сквозь оглушающий шум в своей голове, как мне показалось, хотя не могу сказать наверняка. Ведь даже удар головы о бетон в связи с падением, не приняла во внимание. Как оказалось, зря. Лаковые черные ботинки были последним врезавшимся в память фрагментном, в этом затхлом подвале.