Длинный так и не узнал, что место сбора банды было продано за кувшин рассола.
***
— Папа! Па! Па! — Кларисса не могла решить, пустить ли слезу или топнуть ножкой. — Неужели ты, ты, величайший зельемаг Алонсии, не можешь приготовить простое зелье?
— Кларисса, лесть на меня не действует. Я не делаю приворотное.
— Это не приворотное! Капитана не нужно привораживать! Я знаю!
— Девочка моя, я не понимаю, чего ты от меня хочешь.
— Я хочу, чтобы он открылся мне.
— Чтобы он рассказал, сколько проиграл в кости на вчерашней попойке? или как пачкал в детстве штаны? Если у человека развязывается язык, никогда не знаешь, что ему придет в голову выложить первым.
— Папа, ты же понимаешь, о чем я!
Мэтр Крафт, зельемаг Первого круга, оставивший Королевскую Штудию ради тихого Бронва, тяжело вздохнул. С одной стороны — любовь к единственной дочери и, чего греха таить, интересное упражнение. С другой — воздействовать зельемагией на ни в чем не повинного молодого человека претило его убеждениям.
— Папа, он едет на войну! Понимаешь, на войну!
— Кларисса, капитан Дорн пробудет здесь в лучшем случае час. Он заберет ящики зелий для Его Величества, даст коням и людям чуть отдохнуть, и поедет назад. Что это изменит?
Плечи дочери упали:
— Не знаю. Мне кажется, это важно…
Мэтр Крафт смотрел на расстроенную дочь, а в голове уже крутились травы и формулы. А ведь и правда, его новая идея о трехкомпонентных зельях — травы, влитая сила и слова — могут дать интересный эффект. Открыть чувства, отсечь все, кроме романтики, вызвать из памяти образы… Зельемаг вернулся к столу, и Кларисса на цыпочках вышла из кабинета.
Проскользнув мимо гостинной, где мачеха (чтоб ей пусто было!) с подругами пила чай, девушка отправилась по лавкам. Мачеха жалуется, что в Бронве нет хороших модисток, все в столицу перебрались. Но Клариссе модистки не нужны, матушка научила ее прилично шить. А мачехе она шить не будет, пусть больше и не просит! Мачеха думает, что может втихаря нашептать отцу, чтоб отправил Клариссу в Обитель, все равно, мол, такую серенькую мышь замуж только ради приданного возьмут. "Дорогой, ты не хочешь дочери такой судьбы, не так ли?" Конечно, конечно, о Клариссе она печется, как же. Мачеха давно мечтает заполучить приданное Клариссы, чтоб завести парадный выезд и обновлять гардероб бальных платьев каждый год. Она, выросшая в Бронве, мечтала поселиться в Капси и влиться в столичную светскую жизнь. Отец каждый раз обрывал ее мечты, но проходило время, и все повторялось снова.
Кларисса скривилась при воспоминаниях о подслушанном разговоре, визгливом голосе мачехи, который требовал всего сразу: падчерицу отправить в Обитель, самим переехать в столицу, и срочно заказать три новых платья к сезону, раз эта неумеха, которой только в Обители место, отказывается помочь "матушке". Ну уж нет, если мачеха думает, что может пытаться подговорить отца, а затем требовать у Клариссы наряды, то она сильно ошибается.