Паша все бормотал и бормотал, оперировал терминами "дружба", "работа", "ничего такого..", а я смотрела на него и не узнавала в этом испуганном и явно виноватом мужчине своего мужа. А потом пришло понимание — да, скорее всего, ничего и правда не было, но очень даже могло быть. Та девушка нравилась Паше. Он с ней флиртовал "по-дружески", строил тесные связи, и надеялся, что когда-нибудь эти связи станут ещё теснее. А, может, уже и подкатывал к девице, да получил от ворот поворот и перешёл в режим ожидания, не переставая при этом "дружить".
Вот это да… Не ожидала я такого от Паши, доброго семьянина и отличного отца.
— Это тебе Арина наплела? Лен, кому ты веришь?! Она же ревнивая скандальная баба с беременными гормонами! Но ты-то у меня умная, неужели поверила?
С каждым словом Паша смелел и все больше выпрямлял спину, а в конце уже требовательно заглядывал в глаза и даже повышал голос, пытаясь выставить меня виноватой во всей этой ситуации. Но и у меня было, что сказать ему.
— Я не Арине поверила, Паш. А своим глазам.
— А что ты такого увидела, интересно? Мы просто разговаривали, я помог Варе налить воды в лейку. Цветы мы поливали, Лен! Что там можно было увидеть?!
Не стала я объяснять Паше, что не сцену в кабинете имела в виду, а то, как он потел, бледнел и изворачивался, чувствуя за собой вину. Именно его поведение сказало мне больше, чем взволновано наорала в трубку Арина.
И, тем более, я не напомнила Паше о его физическом неприятии горшечных цветов и всего, что с ними связано. Ни разу в жизни он не полил ни одного цветочка у нас дома, и я даже отдавала наши немногочисленные растения соседке, когда ложилась в роддом или в больницу с детьми. Паша и цветы — понятия несовместимые, такие же, как я и бетономешалка или я и цепная пила. Уверена, — Паша тоже забьет тревогу, если увидит у меня в руках рычащий инструмент или ведро с цементом.
— Лен.. — Растерянный голос Паши толкнулся в спину, но я не обернулась.
Не хочу больше оправданий, заискивающих взглядов, сменяющихся обвинениями, и вот этого всего, что пытался свистящим шепотом навязать мне муж.
— Лен, все нормально?
Нормально, Паш, нормально. Все у меня хорошо. Только времени маловато, но в этом ты меня поймёшь. А время мне сейчас ой как нужно. Работы невпроворот. Почему? Да потому, что многому предстоит учиться, должность-то новая, обязанностей море. А я, возможно, скоро стану разведенной женщиной, и придется мне рассчитывать только на себя. Поэтому, все нормально, Паш, но я пошла.
Все это я передала мужу без слов, одним долгим безучастным взглядом и, кажется, успешно. А потом развернулась и пошла к себе в отдел, уже полностью спокойная и поразительно холодная. Все мои эмоции испарились, как по щелчку пальцев фокусника. Ушла обида, тревога, высохли непролитые слезы. Осталась ясная голова и даже какое-то удовлетворение от впервые в семейной жизни построенных личных границ.