Ольгин дом стоял на краю поселения, на отшибе, и до ближайших соседей ещё и не сразу при нужде докричишься. Хотя тут все дома так располагались — на удалении друг от друга. Ольга объяснила это отличным слухом оборотней и необходимостью приватности. Дома строили с таким расчетом, чтобы не беспокоить соседей бытовым шумом и не посвящать их в свои разговоры.
Вообще, у них тут замечательно, конечно. Много зелени, минимум асфальта, ухоженные газоны и потрясающий для промышленного городка воздух. Вот что значит правильно выбранное место для стройки, — ветер с реки дул в сторону города и не позволял всякой выхлопной химозе портить воздух.
Я прикрыла глаза, пристроила голову на бортик и растворилась в ласковой неге, краем слуха отмечая едва ощутимый всплеск и движение воды за спиной, такое слабое, что я не придала ему значения и никак не отреагировала, пытаясь сохранить внутри себя это блаженное состояние покоя.
Давление на поясницу увеличилось — кто-то явно приближался и тревожил толщу воды, толкая прохладную волну перед собой. Я уже почти подняла голову, когда на мою талию неожиданно скользнули чьи-то ладони и притянули к твердому, явно мужскому прессу.
Одновременно с этим в макушку ткнулся нос и шумно втянул мой запах, заставляя мурашки побежать по телу и инстинктивно выгнуться навстречу.
Артем… Я узнаю его в полной темноте, с завязанными глазами, со спины и даже замотанным в тяжёлую портьеру. Это тяжело объяснить, но я ощущала его на каком-то совершенно недосягаемом для понимания уровне, и мне не требовалась помощь органов чувств для того, чтобы понять — это он.
Сильное тело за спиной замерло, руки на талии дрогнули, а я, все ещё расслабленная томным вечером, а, может, чрезмерно опустошенная утренними событиями, доверчиво откинулась назад, опираясь спиной о мужскую грудь. Ничего не хочу. Ни разговоров, ни выяснения отношений, ни показной стыдливости, — ой, почти голый мужчина! Ни-че-го! Все, чего желала я и мое остывшее сердце — это покоя.
Артем с хрипом выдохнул куда-то в затылок, и неожиданно сильно надавил всем телом, прижал меня к бортику бассейна, распластал между собой и плотной прорезиненной стеной.
Я грустно вздохнула. Внутреннее состояние не располагало к активностям, мне одинаково не улыбалось страстно целоваться и отбиваться от "ухаживаний". Я вообще ничего не хотела, о чем и сообщил Артёму мой вымученный вздох, и, удивительное дело, мужчина сразу отступил, даже не предприняв никаких других попыток.
Нет, он развернул меня лицом к себе, быстрыми заботливыми движениями поправил волосы, убирая их назад, но эти прикосновения не несли сексуальной энергии, как тот толчок в спину к бортику, и я была за это по-настоящему благодарна Артёму.