— Ле-на… - тягучий голос и одновременное прикосновение обжигающей ладони к спине заставили меня вздрогнуть и отшатнуться от дерева, терпеливо выслушивающего мои всхлипывания и стоны.
Руки, так долго терзавшие в мыслях, теперь материализовались и нежно прижали мое дрожащее тело к другому, сильному и твердому.
Буря возмущения и отторжения взметнулась внутри, вспыхнула бесноватым пламенем и осыпалась невесомым пеплом к ногам. Вместе с гордостью и твёрдыми моральными принципами.
Как же хорошо было в его объятиях. Тёплых, уютных, оберегающих и почти невинных. Я чувствовала его каждым сантиметром своего взбесившегося тела, но вместе с тем знала, — он ничего плохого и предосудительного не сделает. Хотя я не могла гарантировать, что в нынешнем своем состоянии стала бы протестовать и сопротивляться.
Да, именно так. Я бесконечно ненавидела себя, ругала, взывала к совести, но с каждым вдохом превращалась в тающее мороженое и ничего не могла поделать с этим ощущением.
— Бедная моя… Как же тебе плохо. — Жаркое дыхание коснулось влажной от испарины кожи шеи, губы скользнули по зажившим следам от зубов и мое тело прострелила волна чувственного удовольствия. — Я могу тебе помочь..
Губы мягко сомкнулись на шее, язык упруго толкнулся в шрам, и я не сдержала протяжного, вымученного стона на который Артем ответил рычанием и резким движением бедер. Этот толчок прижал меня к дереву, щеку оцарапала грубая кора, и резкая боль вернула меня в реальность.
Боже, что я творю! Чужой мужчина трётся об меня, обнимает, распускает руки, а я, вместо того, чтобы прекратить это, разрешаю ему делать такие вещи с собой.
— Прекрати… те! — Огромным усилием воли я стряхнула мутное оцепенение, а вместе с ним и тяжёлые руки со своего плеча и талии, и с облегчение поняла — Артем отпустил меня и отступил. — Что вы… Как вы можете!
В голосе зазвенели подступающие слезы от отвращения к себе и от запоздалого сожаления, а ещё от мужского вероломства, и меня совершенно не успокоили слова Артема, брошенные в спину, когда я, не оборачиваясь, побежала в сторону шумного праздника:
— Я хотел как лучше!
****
Артем.
"Беги, птичка, беги. Пройдет немного времени и мы с тобой вместе побежим по лесу. Ух, как побежим!"
Артем с улыбкой смотрел вслед упорхнувшей Лене и в миллионный раз убеждал волка подождать. Терпение зверя давно иссякло, но то, что произошло сейчас придало новых сил и освежило надежду на скорое торжество справедливости.
Лена уже чувствует его. Метка работает, заставляет её думать в нужном направлении, будоражит мысли, навевает фантазии и тоску по своему волку.