Я полностью растворилась в семье и забыла о том, что сама могу чего-то хотеть. Построила режим, удобный для всех, готовлю то, что полезно растущим организмам, да даже одежду и обувь покупаю такую, в которой можно безбоязненно залезть в песочницу или на горку. Все для своих любимых, а как иначе? И совершенно не важно, что раньше я любила каблуки. Это всё мелочи, нужно смотреть в суть и выделять главное.
Кстати, о главном. Сейчас, в тишине и одиночестве, самое время подумать о странном поведении Артема. Как бы его отвадить раз и навсегда, пока он не навредил моему браку?
При одной мысли о назойливом мужчине, тело обдало жаром. Я неожиданно вспомнила его руки, не перекаченные, но с четко различимым рисунком мышц и сухожилий, и такие поразительно сильные! Как он мастерски управлялся с мячом во время игры, и как твердо удерживал вырывающуюся меня там, у дерева в Губерле.
Боже, о чем я думаю! Зачем мне руки малознакомого сумасшедшего, когда рядом есть родные, знакомые до каждой мельчайшей родинки, руки мужа? С широкими ладонями, крупными длинными пальцами, ногтями правильной удлиненной формы и крошечным родимым пятнышком между большим и указательным пальцем левой руки. Руки моего мужа! Знающие мое тело, как свое. Качающие наших детей, варящие кофе для меня. Помогающие обуться мне, беременной. Зарывающиеся в мои волосы, сжимающие в горячих объятиях..
Но сколько бы я себя не убеждала, не воскрешала воспоминаний в голове, результат был один — лицо мужа расплывалось, силуэт размывался, и на его месте возникал ненавистный Артем.
Я трясла головой, крепко зажмуривалась и поскуливала от обиды, но даже под опущенными веками видела обнаженного по пояс Бесстужева и поверить себе не могла, что успела запомнить его в мельчайших подробностях. Каждый кубик плоского пресса, каждую линию косых мышц, да, черт возьми, я, кажется, пересчитала все темные волоски на его животе! Что за ерунда происходит! И ладно бы я просто видела его, так нет же — мое разбушевавшееся воображение подкидывало ужасно порочные картинки с его участием. И моим, конечно. То, что происходило между нами в моей голове, я не рассказала бы никому даже под пытками, но самое ужасное, — эти видения жутко заводили своей порочностью и первобытной страстью, и мое тело словно омывали горячие волны, оседая жгучей тяжестью внизу живота.
Я бессильно оперлась рукой о шершавый ствол дерева, уткнулась лицом в сгиб локтя и всхлипнула. Что со мной происходит? Это невыносимо.
Да, я иногда фантазировала на тему личных отношений, воображала, как моей благосклонности добивается известный актер или тот красавчик-политик, улыбающийся с предвыборного билборда, но это все такая платоническая ерунда по сравнению с тем, что творилось сейчас.