Мои рассказы о деньгах. Часть I (Субботин) - страница 45

В декабре правительство увеличило налоги. Формально ставки остались неизменными, они просто понизили порог применения максимальной ставки, равнявшейся 35%. После оплаты квартиры, денег хватало только на выпивку, чем обычно всё и заканчивалось.

Так прошёл тот, так блистательно начавшийся для меня год. Как сказал Хрюн Степанов в популярных тогда ‘Куклах’, комментируя заявление президента о положительном влияние кризиса на российскую экономику: "Это не плюсы – это кресты…"

Решение расстаться с моим первым работодателем было простым и естественным.

Каждый год, первого сентября каждый сотрудник компании получал конверт с письмом о его зарплате на следующий год. Когда я открыл свой конверт, то обнаружил, что зарплату мне увеличили на целых шесть процентов, или пятьдесят долларов – то есть я стал получать на двадцать процентов меньше, чем когда я только начинал два года назад. На следующий день, в офис я не явился. Однако, устроиться тогда на новую работу было совсем непросто, поэтому мне пришлось договориться с главой офиса, что я остаюсь до тех пор, пока не найду себе новую работу. С одной стороны, это было довольно странно, с другой – бизнес понемногу восстанавливался после кризиса, а я был довольно хорошим специалистом.

Когда я покинул Андерсен, я был должен компании ещё почти тысячу долларов за какие-то неучтённые командировочные. А компания была должна мне за неиспользованный отпуск – сверхурочные часы тогда в расчетах даже не фигурировали. На том мы и расстались. В соответствие со своими принципами, придуманными ещё в Германии, я не скопидомничал, а продолжал впитывать в себя знания и эмоции от общения. За два с половиной года работы я многому научился, познакомился с замечательными людьми, с которыми дружу до сих пор, но денег я там так и не заработал.

Следующим моим местом работы был американский инвестиционный фонд, базировавшийся в Москве, но сумевший буквально за неделю до кризиса купить у государства пакеты в двух телекоммуникационных компаниях: одну в Карелии, а другую в Архангельске. Девяносто восьмой нанёс обеим компаниям тяжёлый удар, поскольку выручка была в рублях, а кредиты в долларах. Предполагалось, что как минимум половину своего времени я должен был проводить в Архангельске – для меня это было вполне приемлемо, а других кандидатов, судя по всему, отпугивало.

Чтобы хоть как-то улучшить ситуацию и вернуть хоть что-то из вложенного, руководство моего фонда по договорённости с другими акционерами разработала план антикризисных мероприятий под девизом: "Сейчас денег не дают никому, но, когда откроется касса, мы должны быть первыми в очереди!" Одним из мероприятий было введение западного финансового учёта, для чего меня, собственно говоря, и пригласили. Однако основной акцент делался на сокращении расходов – было решено закрыть треть филиалов и, соответственно, уволить процентов тридцать персонала.