«Сердце красавицы склонно к измене!» Тяжелая металлическая дверь в подъезд медленно поползла на своё место, предоставив окончание въевшейся фразы из только-что прослушанной оперы двум низким удобным ступенькам…
– Девушка!
– Господи! – застигнутая врасплох, она резко отпрянула в сторону, прижимая к себе ребёнка. Спина вдруг взмокла, будто её обдали студёным паром, а сердце протяжно всхлипнуло, разгоняя по жилам жидкую жуть.
– Вы испугались? Да ладно! Ну вот, меня уже пугаются, – донеслось из зарослей давно не стриженного, запущенного барбариса, а вслед за этими словами на тускло освещенный пятачок перед парадным буквально вывалился лохматый мужик, одетый в широченную куртку.
Куртка была непонятного цвета: то ли темно-синяя, то ли темно-зеленая, но даже не цвет вызывал удивление, а необъятные размеры одежды, отчего мужчина, и сам не малый ростом, выглядел неуклюжим медведем – диким и несуразным в городской обстановке.
«Не испугалась? Хорош вопрос! Да я чуть не описалась от страха!» – подумала она, отступая назад и вытирая с лица капли густого пота.
Мерно, как на шарнирах, раскачиваясь взад и вперёд на полусогнутых ногах, незнакомец вытянул перед собой длинные рукава, внутри которых, по традиции жанра, должны были находиться безоружные руки, повертел ими вверх-вниз и миролюбиво произнес:
– Девушка! Зря вы боитесь, оч-чень даже зря…
После этих слов он пошатнулся, будто пьяный, хотя запаха спиртного она не ощутила.
– Вот посмотрите, ничего… А если ничего, то что-о-о? – брови мужчины медленно поползли на лоб и застыли там двумя вопросительными знаками. Выдержав эффектную театральную паузу, но так и не дождавшись от собеседницы реакции, он размеренно, по слогам, произнес:
– Праль-льно! Я не о-па-сен! Не о-па-сен от слова ва-а-ще, понимаете? Ва-а-ще!
Она не понимала. Не могла понять. Перехватив свёрток с дитям левой рукой и выставив, на всякий случай, для защиты, правую вперёд, она потихоньку, черепашьим шагом, пятилась обратно к подъезду.
– Д-девушка, в-вы меня, п-пож-жалуйста, не бойтесь, я со… я совершенно мирный, честное слово! Вот!
Согнувшись пополам, мужик порылся в карманах безразмерной куртки, но, ничего там не отыскав, поднял вверх руку с оттопыренным большим пальцем:
– Во, п-палец д-даю… н-на отсечение – м-мирный я, мир-ный!
Преувеличенно внимательно вглядываясь в направленный в небо перст, мужчина несколько секунд активно шевелил им, потом спрятал внутрь кулака. С кулаком он проделал те же самые манипуляции, после чего убрал руку за спину, настороженно прищурился и вполне серьёзно произнёс: