У нее все было хорошо, она вновь жила тихо и спокойно, временами просматривая старые фотографии, иногда даже посещая школьные мероприятия, где присутствовал директор. Старалась вести себя сдержанно и безэмоционально настолько, что порой сама себя не узнавала.
– Добрый день, Олеся!
– Добрый день, Павел Иванович!
– Посмотри, сколько участников сегодня, сколько гостей! Так приятно, что дети интересуются не только школьной программой, а выходят за ее рамки, видишь, какие проекты делают! – делился радостью Павел Иванович, встретив в школьном коридоре Олесю с Юлей.
– Да, вот мы с Юлей тоже решили поучаствовать.
– Мой проект о растениях. Я под микроскопом рассматривала разные листики, рисовала! А мама помогла стенд оформить. Ну, то есть стенд почти весь мама сделала… – засмущалась Юля.
– Ну-ну, это наш совместный проект. Защищала его ведь ты сама, – похвалила дочь Олеся.
– Молодцы. Так и нужно. Юля, когда здесь училась твоя мама, таких проектов никто не делал, а жаль, – рассуждал Павел Иванович.
– Да-да, вот теперь с дочкой догоняем упущенное! – пошутила Олеся.
– Удачи вам! – попрощался директор.
Олеся посмотрела ему вслед. «Элегантный, обаятельный, желанный, но чужой мужчина. Кого-то он обнимает, нежно, а временами и страстно целует, говорит «доброе утро» и «спокойной ночи». Кому-то, но не мне. И никогда мне этого не скажет. Однако он есть на этом свете, я иногда могу издали на него смотреть и даже говорить – не смущаясь, не краснея, не глотая звуки. Хотя бы так. Состояние устойчивого равновесия». Если бы сейчас кто-то поймал ее взгляд, он бы прочитал в нем безграничную и безусловную любовь. Энергия, которую Олеся направляла на любимого, была теплой, мягкой, ласкающей, она обволакивала каждую клеточку его физического тела и программировала на здоровье и счастье.
Это была агапэ.
***
Прошел еще один год. Она так же получала смс-ки на общественные праздники и так же на них не отвечала. Сама ни с чем не поздравляла, однако ловила себя на мысли, что ждет эти банальные, ничего не значащие анонимные поздравления. Даже пустяковому знаку внимания она была рада, но радость эта была с нотками горечи. «Неужели он не понимает, что при поздравлении обращаются по имени? Так сложно написать пять букв? О-л-е-с-я», – она все время задавала себе этот вопрос, но ответ находила только один: она совершенно и абсолютно ему безразлична. Каждый раз от этой мысли становилось неуютно, зябко, на душе появлялась изморось, возвращалась безнадежность, давала о себе знать хроническая тупая боль. Эти ненужные смс-ки были для нее ледяными каплями воды, попавшими на раскаленную сковороду – они дразнили и пугали и без того напуганную женщину. В школе, при встречах, Олеся вела себя любезно и сдержанно, никак не выдавая каких бы то ни было сердечных эмоций, бурливших в ней с прежней силой глубоко внутри.