– Я не понимаю из-за чего это, но все ведь в порядке? Правда?
– Да…
Они сидели в таком положении еще некоторое время, пока Эльза не смогла успокоиться. Может, она заплакала из-за неожиданной доброты человека? Или от ощущения того, что ему не было все равно? А может, это было из-за неожиданного милосердия с его стороны? Как бы то ни было, сама Эльза не знает ответа на эти вопросы.
Безумная прошедшая ночь все еще стояла перед глазами. Эльза все еще отчетливо может вспомнить, что она ощущала за запертой дверью своей комнаты. Страх, который сковал ее движения, однажды вернется – она это точно знает. Но сейчас она дала себе немного времени отдохнуть от этого всего.
Девушка находилась в квартире Шэрона. Он сказал, чтобы она ждала его там, когда его выпишут. Квартира была вполне просторная для одного человека. Она могла бы сказать, что интерьер квартиры ему очень подходит: нет лишних предметов, только самое нужное. И осознавая, что никто не придет и не станет устраивать истерики, она могла вздохнуть полной грудью спустя столько лет.
– Жди меня дома, мы решим, что будем делать дальше.
Слова Шэрона все еще звучали в голове, и Эльза часто ловит себя на мысли, что не заслужила такого отношения с его стороны. Он постоянно тянулся к ней, а она только и делала, что отталкивала. Теперь единственным желанием стала оплата за все, что он для нее сделал и продолжает делать. Вот только он совсем ничего не хочет принимать с ее стороны, говоря, что помощь сейчас нужна именно ей. Сможет ли она воплотить единственное желание, которое не создала ее мать?
16.11.2016
Последние несколько недель Элия много общается с Кайном и чувствует от этого облегчение. Художество снова дает ей силы и мотивацию для чего-то нового, сегодня даже выходила на прогулку около озер в парке. И вроде бы все идет на поправку, но почему ей снова так тяжело сейчас?
Элия сидит на краю кровати и смотрит в щелку между занавесками на звезды. Почему-то все силы с наступлением ночи куда-то ушли, да и ей вовсе не хотелось раскрывать шторы. Глаза уже привыкли к темноте, и она видела пустое место на другом конце кровати. За три недели на прикроватной тумбочке и лампе накопилась пыль, но Элия даже не намеревалась ее стирать. Эта пыль – явное напоминание о том, что Тина уже давно нет дома.
Девушка легла поперек кровати в позе эмбриона, хватаясь за колени. Сейчас ей ни холодно и ни жарко, ни удобно и ни неудобно. Она просто ничего не может нормально ощутить потому, что мысли где-то далеко от нее. Может, в в Хебне, Дальвике или Вогаре. Или, может даже, в Скегестренде. А в голове крутилась одна и та же фраза: «Прошло двадцать восемь дней…»