— Хастин что говорит? — равнодушным тоном поинтересовалась Медея.
Слишком равнодушным. Похоже, у то сходящейся, то враждующей парочки намечался новый раунд в отношениях.
— Ругается.
— Ха!
— В любом случае, с султанатом надо что-то делать, — не позволила развить тему «я знала, что он неудачник» Селеста. — Ближайшие года три-четыре, конечно, свободных ресурсов у нас не будет, всё пойдет на устранение последствий текущего кризиса, зато потом займёмся азарцами вплотную. Зерван, Зерван… Им остался примерно час пути, Латам. Готовь своих.
— Мессена, — слуга и телохранитель плавно поднялся со стула и, отвесив прощальный поклон, направился в сторону трактира.
Проводив его одобрительным взглядом, Медея развернулась к подруге:
— Ты всерьёз намерена посетить Цонне? Ничего такого не подумай, я просто счастлива, но ты ведь говорила, что твоя связь с печатью ещё не разорвана до конца.
— Подозреваю, окончательно связь исчезнет не скоро, — скривила губы Селеста. — Так и знала, что в том предложении истинных жрецов без подвоха не обошлось. Но покидать город я теперь могу. Если вдруг на половине дороги выяснится, что расстояние до печати имеет значение, сразу вернусь назад.
— Будем надеяться на лучшее, — согласилась Медея. Немного подумала, склонив на сторону хорошенькую головку, и пожала плечами. — В любом случае лучше так, чем раньше.
— Вот уж точно спорить не стану!
Селеста безвылазно провела в Талее четыре сотни лет не по собственной воле. После неудачного (или слишком удачного, тут как посмотреть) ритуала великого мага Тайрана жрецы Истинного Лика Морвана сделали ей предложение из тех, от которых не отказываются. Им требовался хранитель, оператор печати, наложенной на образовавшийся разлом в пространстве, ведущий в измерение, называемое в людских источниках Бездной. Взамен обещали силу, знания и ответы на ряд вопросов о природе восставших.
В главном жрецы не солгали. Запрошенное Селеста получила. Заключенная сделка позволила служащим ей вампирам не только относительно безболезненно пройти через разразившуюся гражданскую войну, но и значительно укрепить позиции своего рода. Тем не менее, просидеть четыре века в одном городе, пусть и столице…
Когда же печать, наконец, стабилизировалась и предводительница вампиров получила возможность хотя бы просто выйти за невидимую, но хорошо ощутимую границу, один из её ближайших, как она полагала, соратников вынудил её отправиться не туда, куда хочется, а туда, куда надо. Неудивительно, что последний месяц госпожа пребывала в тихой ярости. Хорошо знавшие её восставшие не обманывались мнимым спокойствием, игнорировать состояние подруги осмеливалась только ко всему привычная Медея.