— Ой, ой, — протянул противно Антон, сравнявшись с моей партой. Его рука молниеносно выхватила мой мобильный. — С любовниками чатишься, Филиппова?
— Отдай немедленно! — запротестовала я, подскочив из-за стола. Потянулась к однокласснику, но он увернулся. Затем поднял руку высоко и начал махать телефоном перед моим носом.
— Отдай, — кинула на него недовольный взгляд и тяжело вздохнула. Почему он вечно меня достает? Неужели груши для битья не нашлось получше.
— Эй, убогая, просить надо как полагается, с волшебными словами, — засмеялся Леваков, а потом просто швырнул мой новенький, купленный на кровно заработанные деньги мобильный в стенку. Аж слезы накатило, до того обидно стало. Но плакать нельзя, не при таких моральных уродах.
— Совсем больной, что ли? — сквозь зубы процедила я, оглядываясь назад. Возле стены, рядом с моей партой валялся тот, кто и виноват ни в чем не был. Подошла ближе, подняла мобильный, покрутила в разные стороны, вроде, цел. Даже царапин не оказалось. Выдохнула с облегчением. Собиралась развернуться и высказать еще пару слов, как в класс вошел ОБЖшник. Народ тут же притих, потому что Вячеслав Игнатьевич был строгий и довольно суровый дядька. Я тоже собиралась последовать всеобщему правилу, как мой взор упал на сверток. Такой маленький, едва заметный. Он был всунут в трубу от парты, которая как раз и находилась возле стены, там, где проходят батареи. Вероятно, это жвачка или еще какая-то гадость. Надо вытащить и выбросить, а то если Вячеслав Игнатьевич заметит, потом еще мне влетит. Скажет, что засираю его любимый класс. Вытащила сверток и уселась на стул. Отложила на минутку, чтобы записать дату в тетрадке и тему, а затем вернулась к листику. Развернула трубочку, так, интереса ради, но содержимое оказалось совсем не мусором. Такой красивый и ровный почерк писал:
«Быть человеком — дело вообще трудное до безумия. Особенно рядом с некоторыми людьми».
Я покрутила листок, он был настолько маленьким, что даже удивительно, как эта фраза уместилась в нем. И кто только мог ее написать. Интересно. Может, это старое поколение, хотя нет, листик бы уже потемнел от старости. Кто бы это ни был, мыслил он в верном направлении. И мне почему-то вдруг захотелось ответить. Хотя я была уверена, что это не послание, а просто занятие от нечего делать. Написали и засунули куда подальше. Я вытащила из пенала маленький кубарик, который засунула еще вечером на автомате, собираясь на занятия, и написала ответ:
«Нынче людей совсем не осталось. Это как с кофе: его все чаще пью без добавления этого самого кофе».