Отец даже квартиру мне купил в новой многоэтажке элитной. Чтобы подчеркнуть, кажется, что я ненужная вещь. Ни дома, ни родителей. Вот так и живем. Видимо, на фоне семейных загонов появились внутренние барьеры. Сторонюсь людей. Не позволяю никому входить в свою зону комфорта. Не завожу отношений. А секс… это не считается. Всего лишь способ спустить пар, получить удовольствие, не иначе. Я даже не целуюсь, противно. Нет желания.
Сегодня тоже было противно. От матери. Зашел в ее офис, в огромном стеклянном здании на самом высоком этаже. Рекламное агентство, куда в очереди выстраиваются солидные компании. И что вижу… какой-то малолетка имеет ее на… твою мать. Схватил его, просто силой выволок. Глаза огнем горели, сердце митинговало, руки готовы были разгромить тут все. А она мне пощечину всадила.
— Совсем с головой поругался, сынок? — Давно перестала называть меня по имени. Будто отвращение испытывает, что я отпрыск ее бывшего. А ведь раньше любила, по головке гладила, рубашки выбирала.
— И не стыдно тебе? — Цежу сквозь зубы, стараясь не смотреть на ее помятый вид.
— Мне? Я в своем офисе вообще-то, — поправляет блузку, прическу, а затем усаживается в президентское кресло. Взгляд равнодушный, убивает больше, чем эти ее хахали.
— Мам, прошу тебя, — сменяю гнев на милость. Конфликты порождают конфликты. В нашем случае особенно. — Прекрати так себя вести, ты же красивая женщина. Да, все эти ублюдки альфонские не стоят тебя.
— За языком следи, — холодно отрезает меня. Не смотрит совсем, пялится в свой дорогущий яблочный монитор. И плевать она хотела, что ненормально детям наблюдать как трахаются их родители. Что крышу у меня рвет, стоит только глаза закрыть.
— Когда ты последний раз мне звонила? — Усаживаюсь на стул напротив. Скрещиваю руки на груди и жду ответа. А она показательно так кликает мышкой, будто дел там куча.
— Езжай домой, — сказала, как отрезала.
— В чей? В твой или в мой? Или у нас общий есть? А? — Огрызаюсь и сам же злюсь от себя такого. Я люблю ее, но не могу же заставить полюбить себя в ответ. Два года прошло после их развода. А холод в мою сторону с каждым днем сильней и сильней.
— Ты пришел для чего, я не пойму? — Спокойно так говорит, будто я сотрудник, а не сын.
— Действительно, для чего, — отвечаю то ли себе, то ли ей. Вскакиваю со стула, тот аж падает, и вылетаю из кабинета. Знаю, что если сейчас не уйти, будет только хуже. Злюсь на весь мир, и на маму в том числе.
Спускаюсь на парковку, завожу кроссовер, который отец подарил мне на пятнадцатилетие. Ездить по городу не разрешал, а вот против ночных гонок не был. Я приезжал с водителем на автодром, закрытый для богатеньких, и там отрывался по полной. После развода родителей стал приезжать чаще, хотелось сброса эмоций. Правда, выходило так себе. Тогда приходилось подключать грушу в спортзале. Благо с боксом и тренером проблем не было. Сейчас благо восемнадцать стукнуло, права получил.