– Видел я, твоего сладенького, – кривляет меня Рус.
– Смотри, не вздумай обидеть! А то сбежит потом. Но я не возражаю, если он тебе приглянулся.
– Дура! Это из-за него все!
Ах, дура, да?! Рука сама летит в наглую физиономию. Хлоп! Ай-яй-яй. Больно! А эта сволочь даже глазом не моргнула!
– С меня хватит, – зло бросает Халк, разворачиваясь к выходу.
– Эн-нет, мы еще не договорили! – от души луплю его по спине. – Стоять! Это твои лапищи мне синяки наставили? Не умеешь девушек тискать, так и не берись! Я тебе не мужик с грубой кожей, мужланище ты неотесанное! Это ты мальчишку ко мне приревновал? Решил отомстить? Я ж сказала, что никому не скажу о твоей ориентации! И не возражаю против ваших отношений! Только чтоб работе не мешали. Но это не дает тебе право относиться ко мне вот так!
– Ну нет! Это уже слишком, – сердито бормочет Рус разворачиваясь, резко подхватывая меня под попу. – Невыносимая мелочь!
Через несколько секунд голая кожа соприкасается с прохладной столешницей, а голова упирается в навесной шкафчик. Халк оказывается между моими разведенными ногами, по которым скользят настойчивые сильные руки.
– Я тебя накажу: и за мысли про цветных, – шепчет почти в губы Рус. – И за подаренную игрушку, за то, что уволила меня, как водителя; за все то, что ты вытворяла в клубе.
Понимаю, что нарываюсь, но не могу не подкусить.
– А силенок-то хватит? – глядя в чернеющие глаза, с вызовом спрашиваю. – Или только синяки ставить девушкам без сознания горазд?
– Ну все, ты доигралась! – рокочет Рус, впиваясь в мои губы.
Боже! Вот это напор! Тут от одного поцелуя улететь можно! Но мне катастрофически этого мало. Руки сами лезут под резинку штанов. Может, это он так поиздеваться решил. Кто знает, что на уме у цветных…
– Ррруки, – рычит, кусая за шею и сминая мою грудь. – Не заслужила еще!
Что? А как же… Все вопросы отпадают, когда лапищи дергают полы рубашки, вырывая с “мясом” пуговицы, мою попу двигают к краю, а дыхание Халка щекочет низ живота.
– Вкусная конфетка! – облизываясь, словно кот, нежно шепчет мне в шею Халк.
Я растеклась лужицей на столешнице. Этот невозможный мужчина доказал на деле, что языком умеет не только молоть. В ушах шумит, сердце готово выскочить из груди, а тело пробивает дрожь. Вот она, долгожданная разрядка. Но, черт возьми, как же мало!
Рус кусает меня за шею и грудь, чем-то шуршит, но я не в силах распахнуть глаза.
– Посмотри на меня, – хрипло произносит в губы Халк.
Усилием воли поднимаю веки и сталкиваюсь с жадным хищным взглядом. Крепкие руки почти до боли сжимают бедра.