- Работа нервная. Переходи на эти. Вкус вишни. Девочкам же нравятся сладкие штучки? Та пачка мужская.
И взгляд такой пристальный. Как у того следака на допросе. Мама дорогая! Вот это проницательность! Неужели я сама как открытая книга?
- Спасибо.
Пачка сигарет, впрочем, так и остаётся не тронутой.
- Ты ведь не куришь. Расскажи, что случилось?
Вместо ответа встаю и открываю окно на всю ширь. Город за окном уже в сумерках. Так тихо. Никакой детворы на улице. Никакой пьяной компашки запойных. Образцовый двор. Образцовая жизнь. Как у Карины. Не моя.
Сама не замечаю, как начинаю покусывать нижнюю губу. Егор подходит сзади и обнимает меня. Так как надо. Крепко. Надёжно. Окутывает своим теплом и заставляет расслабиться. Большим пальцем освобождает мою несчастную губу из плена зубов и упирается подбородном мне в макушку.
- Со мной не надо затыкать себе рот, Ася. Слышишь меня? Какая бы херня не случилась в твоей жизни, я помогу.
Поможет.
То, о чём сама не решалась просить, он готов подарить просто так. Я потерялась в этом уюте его рук и заплакала.
- Я полюбила очень нехорошего человека, а сейчас не знаю, как расстаться и... разлюбить.
Сознательно обрываю себя. Лишнего сболтнула. Какому мужчине понравится услышать такое признание. Правда сорвалась с моих губ случайно. Слишком расслабилась в его бережных руках. Расклеилась. Я ведь не хотела ранить.
Егор всегда был классным парнем. С ним легко болтать. Этот защитник часто обнимал меня вот так, на манер огромного медведя-собственника и тогда я забывалась. Егор не мой и Тень начистит морду этого добряка, если узнает.
Тренер не злился. Как и раньше прощает все глупости, что я болтаю.
- Асенька...
Егор уткнулся носом в мою шею и поцеловал. Колючая щетина отзывается мурашками по всему телу.
- Глупышка. Это не любовь. Это привязанность. Болезненная. Такую нужно рвать на корню, а ты всё медлишь.
Хороший совет, но не думаю, что действенный. Я исчезла из жизни моей Тени внезапно. Это закономерно. 5 лет назад я попала в списки на отчисление. Мне дали сутки, чтобы забрать вещи, документы и катиться ко всем чертям. Никакие сопли, слёзы и стенания о внезапно глубоко заболевших близких и дальних родственниках не прокатили. Я орала чаечкой и собирала чемоданы. Думаю, тогда не осознавала жопы, в которую угодила. Была только злость, обида и желание доказать, что эти напыщенные индюки совершают огромную ошибку. Почему-то серьёзно верила, что весь деканат будет стенать из-за моего вылета. Чушь! Все забыли обо мне. Кроме Тени, конечно. Не знаю, почему не написала? Тогда это просто не пришло в голову.