Неприятные мысли вихрем носились в голове, в которой приятно шумело от выпитого вина. Что плохого в том, что я немного поговорю с Марком? Он приятный собеседник. Возможно, даже удастся узнать, как раскрутил свой блог. И ничего более. Ни для каких постелей я не гожусь — это же очевидно.
Открываю дверь и выхожу, держась рукой за стенку.
— Алена, я тебе помогу, — он снова бережно подхватывает меня на руки и несет обратно в зал.
На этот раз шею не обвиваю — у меня мокрые после мытья руки, не хочу причинять ему дискомфорт. Короткое платье задралось и мне немного стыдно перед посетителями за свои оголенные ноги.
— Надеюсь, я не тяжелая, — смущенно улыбаюсь.
— Знаешь, раньше мне как-то не доводилось носить женщин на руках, поэтому сравнить не с чем, — весело отвечает. — Думаю, что легкая.
— Марк, спасибо тебе за занимательную беседу и вкусный ужин, но мне пора возвращаться.
— Я могу тебя отвезти?
— Хотела бы немного прогуляться в одиночестве. Здесь недалеко, всего лишь три квартала.
— И все же я настаиваю, хочу прогуляться вместе с тобой, — мягко возражает и подзывает официанта.
Я предложила поделить счет пополам, чем разъярила Марка.
— Ты издеваешься?! — рыкнул он, злобно сверкнув зелеными очами.
Вжала голову в плечи и больше с ним не спорила. Хочет платить — пусть платит, хочет проводить — пусть идет, лишь бы молнии взглядом больше не метал. Ух, дьявол!
— Иди рядом и только попробуй хоть пальцем притронуться к моему креслу, — пригрозила я.
— Как скажешь.
Шли молча. Мне было неловко, даже стыдно. Хотя это Марку должно быть стыдно прогуливаться с девушкой на инвалидной коляске. Наверное, чувствует себя не в своей тарелке и уже сожалеет, что вызвался провожатым.
— Если ты сейчас думаешь о том, что меня обуревают какие-то чувства, вроде смущения, то ты глубоко заблуждаешься, — рассеял сомнения Марк. — Молчу, потому что мне хорошо. Не хочу портить классный момент пустой болтовней.
Робко улыбнулась в ответ, и мы незаметно пришли к моему временному пристанищу. Что буду делать через неделю, когда курс лечения закончится? Уже думала об этом, и решила снять себе жилье. Поживу в Салониках до самой осени. Все равно меня в Москве никто не ждет. Разве что тоска. Но не хотела бы с ней больше встречаться. Поэтому решено — остаюсь! Буду прикладывать к больной душеньке море и пляж. Глядишь, вылечу душеньку, и ноженьки пойдут. Но это так — мечты. Еще совсем недавно у меня не было никаких желаний. А тут, надо же, появились! И дело вовсе не в Марке. Сомневаюсь, что мы еще увидимся.
— Вот мы и пришли, — говорю, стараясь скрыть грусть в голосе.