— Я не стану ему помогать, — ответила мать на не успевший сорваться с моего языка вопрос. — И не вздумай просить! — Не желая продолжать разговор, она замолчала и присела перед раненным псом.
— Хорошо, не буду! — согласился, не споря с ней. — Пусть уходят! Я не палач, чтобы наказывать каждого за его грехи!
— Суу-ка!… лять! Мы с тобой ещё встретимся, и ты пожалеешь, что родился на этот свет! — простонал старший. — И вся твоя семейка тоже! — и бросил ненавистный взгляд на мать и брата.
Он начал меня бесить, и я, показал глазами, на тянувшуюся за ним кровавую дорожку. — А может, и нет!
Младший посмотрел назад, и грязно выругавшись, скомандовал:
— Заткнись, и бегом домой! — Он быстро сообразил, что их ждёт, и подставив другу своё плечо потащил его к соседнему подъезду. — На запах твоей крови сейчас соберётся толпа желающих пообедать человечиной! — а через минуту за ними захлопнулась подъездная дверь.
Лордерон исцелённый мамой вертелся вокруг нас, проявляя свою любовь и благодарность всеми доступными способами. Он облизывал нас шершавым языком, вымазав всех в липкой слюне, повизгивал от счастья, и так вилял хвостом, что казалось, он должен отвалиться.
По дороге на стоянку мать продолжала молчать, не разговаривая со мной, и сердясь на мой поступок. Только зорко осматривалась по сторонам в поиске потенциальных врагов, на этот раз, шагая впереди шеренги.
В субботний день большая часть площадки была свободна, хотя обычно автомобили стояли в пять, и даже шесть рядов. Из-за тёплой погоды народ разъехался по дачам, ещё в пятницу вечером, а оставшиеся в ожидании своих хозяев машины, вряд ли их дождутся.
Ещё издалека увидели, что мы не одни такие умные, и кто-то уже успел добраться до стоянки первым. Самым неприятным оказалось то, что этот «первопроходец» крутился именно вокруг нашего автомобиля пытаясь вскрыть замки.
Навскидку мужчине было лет тридцать, уже не мальчик, но и не матёрый мужик. Он стоял к нам спиной, пытаясь вскрыть дверь багажника обычным ножом. Вся его одежда, как и наша, была заляпана красной и зелёной кровью. С двух боков за ремнём штанов торчали рукояти туристического топора и обычного, для рубки деревьев.
— Эй, мужик! Это — наша машина! Кончай портить чужую собственность! — окрикнул я его.
Не оборачиваясь, он послал меня куда подальше, даже очень далеко, а потом добавил: — Срать я хотел на твои претензии!
— Не матерись при женщине и ребёнке, урод! — произнес я сквозь зубы и, наложив на тетиву стрелу прицелился.
Пес, прореагировав на интонацию моего голоса, утробно зарычал на грубияна, шерсть встала дыбом, а лапы напряглись готовые в любую секунду бросить тело вперёд. — Фу, Лорд! — прошептал я, не дав собаке напасть на вооружённого топорами человека. До тех пор пока не придумаю, как повысить его защиту, нужно быть осторожнее, иначе в своём неудержимом желание защитить меня Лордерон погибнет.