— Мы не знаем, кто она. Я сам с ней не виделся в целях безопасности, но она следила за Винсентом, — помощник едва доставал ему до плеча и смотрел на Джона со смесью страха и веселья. — При ней не было оружия и документов. Журналистка, наверное.
Джон остановился и прикрыл глаза, тяжело вздыхая. Он устал. Хотел есть и спать. С Натали. К сожалению, он взял трубку, когда позвонил Марк.
— Ты не мог узнать это без моего участия?
— Мог бы. Но из-за переполоха Чеза, весь город кишит ФБР и соглядатаями твоего отца. А ты знаешь, как решает проблемы мистер М, — шепотом ответил Марк.
— Да и к черту. Почему мне не должно быть все равно?
— Джонни, у меня душа не на месте.
— Душа значит? — до вспышки гнева ему оставалось буквально несколько секунд.
Марк за мгновение распознал предстоящую катастрофу и быстро затараторил:
— Я забрал ее телефон. К ней постоянно приходят сообщения с поздравлениями и благодарностями от родных и близких. У нее намечен какой-то семейный ужин по воссоединению. Телефон заблокирован и мы еще не успели разобраться с кодом. Был бы это обычный день, но сегодня ее пропажа в семье особо заметна.
— Так? А душа здесь причем?
— Раненная пташка. Забилась в угол, но не плачет. Сидит и ждет своей участи. Как-будто смирилась.
Джон понял. Когда-то при схожих обстоятельствах он впервые встретил Мишель Роулэнд. Но это было так давно. Словно в другой жизни. Пташку нужно спасать, однозначно.
— Где она? — Джон умел управлять гневом и эмоциями, но судя по обеспокоенному выражению лица Марка, сейчас ему это не особо удавалось.
— В твоем кабинете.
— В моем что?
Нет, сейчас он определенно не владел собой. Руки сами потянулись к шее Марка. Тот резко отпрянул.
— Мы шарахнули ей по голове. Она отключилась.
Джон летел к себе в кабинет, кивнув секретарше на ходу, которая до сих пор дожидалась босса. Негласное правило для его приближенной команды — никто не уходит домой без разрешения, пока он в здании.
— Это единственное безопасное место, куда твой брат не доберется, ты знаешь. Брось я ее в любое другое место — ей конец. А так — она твоя и он не посмеет даже носа сунуть.
Это правда. У его братца поехала крыша, и он втайне мечтал спрятать его в лечебницу, но отец лишь поощрял его поведение.
Джон включил мягкий и неяркий вечерний свет, чтобы не ослепить себя и девчонку и сдвинул темные шторы на панорамные окна, закрыв неоднозначный вид для соседних небоскребов.
Девушка сидела, сгорбившись на холодном полу, к нему спиной. Голая. Если не считать тонких черных трусиков, которые едва ли что-то закрывали. Прижатая к ножке стола, она дрожала. Спина покрыта мурашками, а позвонки натянули тонкую нежную кожу. Сколько она находилась на холоде в такой позе, Джон даже предполагать не хотел.