Настюша охнула и немного сжала бёдра, но ничего не сказала. И даже погладила меня по голове, как будто успокаивая.
– Ф-фсё? – прошептала она, когда я наконец покинул её растерзанное тело и прилёг рядом. – Это всё… закончилось?
– Ну что ты, малыш… – Я подтянул её к себе поближе, обвил, как мог, в кокон своих рук и ног. – Это только начало. Но мы не будем сейчас продолжать. Мы продолжим, когда тебе станет уже не больно, и тогда, я обещаю, начнётся самое приятное…
Она успокоенно выдохнула. Я приложился губами к её виску.
– Прости… я никогда и ни за что не хотел бы сделать тебе больно…
– Я знаю. Это всё… физиология.
Я повернул её голову к себе и поцеловал уже в губы – этого требовали накатывавшие на грудь волны нежности.
– Какая же ты у меня умничка! Милая… славная… моя… Настюша…
– Твоя… – подтвердила она доверчиво.
– Давно хотел тебе сказать… и стеснялся, как дурак… Насть… я люблю тебя..!
Она улыбнулась:
– А почему стеснялся и почему дурак?
Я нахмурился:
– Вообще-то на такое принято отвечать: я тоже люблю тебя, Яр!
Настя хихикнула:
– А если не скажу?
– Тогда будем повторять процедуру, пока не скажешь.
– Какую процедуру?
– А вот какую! – Я принялся пересчитывать ей рёбра пальцами, зажимая ноги своими, чтобы не сбежала.
Девушка хохотала, как сумасшедшая, попискивая:
– Яр! Ну как… как сказать? Пустии..!
Я приостановился на минутку:
– Говори!
– Боже! То под пресс кладут, то ранят, то месят, как тесто… разве так добиваются признаний в любви?
– А как?
– Ну, например, можно спеть серенаду… или подарить девушке что-нибудь. Это, знаешь, называют у-ха-жи-ва-ни-я-ми!
Я махнул рукой:
– Такое моя девушка не любит! Я её тысячу раз спрашивал, что ей подарить – она только отнекивается…
– Во-первых, я тогда не была твоей девушкой. Во-вторых, разве о таком спрашивают? Подарок должен быть сюрпризом! А в-третьих, это необязательно какая-то дорогая вещь. Говорят, самый лучший подарок – сделанный своими руками.
Я фыркнул:
– Ну тогда вот, держи! – и сунул ей свою фигу. – Боюсь, это всё, что я умею делать своими руками…
Настя опять рассмеялась, а я залип. Обожаю её смех. Это самый прекрасный звук на свете.
– Ну тогда спой.
– Под окнами? Голый?
– Можешь одеться или спеть прямо тут.
Я поморщился:
– Голос у меня не очень, поэтому я не люблю петь…
– Но ради признания в любви ты можешь пойти на такую жертву?
– Зачем тебе это?
Настя пожала плечами:
– Это прикольно. Никогда не видела, как ты поёшь. Думаю, будет весело.
Весело ей, ага! Подвига хочет моя козявка. Преодоления себя. Ну ладно… Я глубоко задумался. Вообще пением не увлекаюсь, песен знаю мало, а о любви – совсем ничего. Но хоть что-то же должно быть.