– Нате, вот, простирните.
– Я?! – столько возмущения, будто я предложила ему залезть в ядерный реактор без защитного костюма. – Почему я?
– Вообще-то это вы напугали ребёнка, из-за вас он опИсался!
– Я не стану этим заниматься! – надулся молодой человек и скрестил руки на груди.
А мне пришла в голову гениальная мысль: вот как вытурить этого монстра с моей территории! Надо давать ему неприятные задачи. Я прищурилась и упёрлась руками в бока:
– Что-то я не припомню, чтобы инспектор разрешал вам отказываться от заданий, которые я даю! Может быть, мне позвонить вашему папе и уточнить?
Ярослав тоже прищурился, поджал губы и резким движением выхватил у меня вещи, а потом брезгливо бросил их в раковину и включил воду.
– Ручками, ручками! – наставляла его я. – Надо намылить, иначе запах мочи останется!
Скрежеща зубами, Ярослав взял в руку хозяйственное мыло и поелозил им по маечке.
– Да, да, – подбадривала я. – А теперь возьмите их в руки, потрите ткань о ткань и прополощите. Помните, как я показывала?
Я была почти уверена, что он сейчас бросит этот ужасный рассохшийся коричневый брусок в раковину или на пол, отряхнёт руки и, послав меня куда подальше, покинет детдом навсегда. Но сын мэра оказался полон сюрпризов. Он действительно прополоскал вещички – небрежно, неприязненно кривясь, но довёл дело до конца и отжал так, что ветхая ткань затрещала, а потом протянул выстиранную одежду мне.
– Что ж, – пробормотала я, расправляя шортики и стараясь сдержать улыбку. – Возможно, вы не так безнадёжны, как мне показалось сначала.
Ярослав
– Бать, это нереально! – начал я с уверенного, даже строгого тона. – Эта зараза заставляет меня обоссанные детские портки стирать! А не пошла бы она в баню или ещё куда подальше?
Отец только посмеивался, негромко, но злорадно:
– Наконец хоть кто-то сможет показать тебе, что жизнь состоит не только из веселья и удовольствий! Кто-то, кто ничего тебе не должен и кому нечего терять. Поди найди такого – одни трусливые холопы кругом!
– Бать, ну это же зашквар! – перешёл я к нытью, которое чаще срабатывало с матушкой, чем с ним, но надо всё перепробовать. Возвращаться в это адское местечко совсем не хотелось. – Там воняет не пойми чем и так убого всё выглядит, что впору фильм ужасов снимать, а не детей воспитывать.
– Убого! – отчего-то ещё больше развеселился отец. – А ты возьми краску, кисточки и покрась, чтоб получше выглядело. Освежителем побрызгай, наладь себе уют, – его голос становился всё суровее, а потом он и вовсе заорал: – Тебе ведь там ещё месяц регулярно бывать придётся!