– И всё-таки…
– То есть, ты хочешь, чтобы я сам зарабатывал и тогда уж тратил на тебя? Тогда ты согласишься принимать подарки? – он выглядел отнюдь не раздражённым, скорее обнадёженным.
Я растерянно пожала плечами:
– Не знаю…
– Ну уж нет! Давай отвечай конкретно!
– Ну… да… тогда это будет более… уместно.
– Замётано!
– Что ты задумал?
– Пока ничего конкретного, но…
– У тебя ведь нет времени на работу. Ты отбываешь наказание, а потом хотел взяться за учёбу.
– Не хватает времени на то, на что нет мотивации, а ты мне сейчас такой мощный заряд дала…
– Что ты готов обменивать сон на работу?
– Что там сон! Ради тебя я готов на помойке работать!
Я округлила глаза:
– На какой ещё помойке?
– Да так, не бери в голову. Поехали.
– Куда?
– К тебе. Ты обещала научить меня готовить курицу.
Я закатила глаза: есть ли у этого человека границы беспардонности? Сам себя приглашает ко мне в гости… Но в свете сегодняшних и завтрашних событий – как ему откажешь?
Мы зашли в супермаркет, купили необходимые продукты, а потом поехали в общагу.
Ярослав
На этот раз Настины соседки отсутствовали в комнате, и можно было осмотреться как следует. Кровать моей козявки явно отличалась от остальных – очень аккуратно заправленная, с вышитыми подушками, на полке над ней – идеальный порядок и целый строй художественной литературы. На тумбочке тоже ничего лишнего, только косметичка, кружка да несколько бутыльков. Сразу видно, что нет парня, а есть масса свободного времени и педантизм. Я подошёл к полке и стал читать названия на корешках. Толстой, Достоевский, Чехов, Пелевин… Последняя фамилия была смутно знакомой, но я не мог вспомнить, в чём там смысл. Открыл на случайной странице… и ошалел. Маты и неприличности, без всякого стеснения и звёздочек.
– Ты такое читаешь?! – изумился я. – Держу пари, если бы я при тебе так выражался, ты бы меня казнила без суда и следствия…
Настёна густо покраснела и забрала у меня книгу, слегка коснувшись своими пальцами моих. От этого всё тело прострелило током, сильнее, чем обычно. Крайне острое ощущение… Наверное, оттого, что мы наконец на личной территории, вдвоём.
– Там совсем не в этом смысл! – возразила до крайности смущённая девушка. – У Пелевина очень глубокие идеи, но он их выражает порой через… необычные образы.
– Да уж! – с иронией пробормотал я и подхватил подушку с кровати. – Это ты вышивала?
– Нет, мама. Я так не умею, терпения не хватает.
– Твоя мама в Николаевском живёт?
Настя уставилась на меня ошарашенно:
– Откуда ты знаешь?
Я пожал плечами с хитрой довольной ухмылкой: