Ярослав долго разглядывал глубокий вырез, образованный двумя отдельными полосками ткани, начинавшимися чуть ли не от пупка и прикрывавшими груди лишь частично. Если присмотреться, вполне можно было увидеть их боковые части.
– Настюш, – наконец глубокомысленно изрёк молодой человек, – ты роскошная женщина! Вот честно, без всякой лести.
Продавец-консультант – молодая, очень симпатичная и стройная девушка – согласно закивала головой.
– Но мы тебя туда не сватать толстосумам идём, – продолжил Ярослав, и я облегчённо выдохнула. – У нас нет цели продемонстрировать сразу все вкусности… разве что намекнуть.
Продавец ещё раз понимающе кивнула и побежала искать другие, более подходящие модели.
Среди них нашлись даже те, которые можно было сочетать с моим бюстгальтером, но их мой личный стилист забраковал: слишком закрыто. Он выбрал платье с открытыми плечами. Оно имело и разрез по ноге, но не слишком высокий, а грудь и спину прикрывало нормально, так что я решила просто одолжить у девчонок лифчик с силиконовыми бретелями – и дело в шляпе.
Ярослав будто угадал направление моих мыслей, небрежно махнул рукой в сторону полок с нижним бельём:
– Если тебе что-то нужно… ещё, ты бери, не стесняйся!
– Можем и туфельки подобрать или босоножки! – радостно подхватила девушка продавец.
– Нет-нет, спасибо! – испуганно замотала я головой. – Это лишнее, у меня всё есть.
Ярослав тут же воспользовался поводом – тронул меня большими ладонями за талию, прошептал на ушко:
– Не вредничай, пожалуйста! Сделай так, чтобы тебе там было комфортно.
Продавец тактично отвернулась, но мне от этого стало только ещё больше не по себе.
– Яр, мне точно ничего больше не нужно! – зашипела я и поспешно выбралась из его рук.
И так совесть мучает нещадно. Я даже вышла из магазина на улицу, чтобы не присутствовать при оплате, не слышать никаких сумм. Боже, там точно целое состояние! И я всё равно буду чувствовать себя обязанной, несмотря ни на какие договорённости.
– Ты ведёшь себя глупо! – заявил Ярослав, выйдя из магазина с пакетом. Взял меня за руку и повёл к машине. – Мне это ничего не стоит, а тебе… зачем тебе чувствовать себя золушкой на балу, если можно – принцессой?
Он и вправду хочет как лучше. Нужно объяснить, но как бы это помягче… Я остановилась и, совсем как Яна, потеребила пуговку на его рубашке.
– Яр, но ведь это… понимаешь… не твои деньги. Папины. И он… вряд ли обрадуется, узнав…
– Уверяю тебя, я тратил гораздо больше на такое… что ты назвала бы просто самоубийством! А тут – нужное, правильное, хорошее дело!