Мне не справиться с реальностью. Отцу тоже не удалось. А я еще слабее и глупее его. Меня все считают глупым. И они не ошибаются.
29
Я люблю размышлять вечерами, смотря на зарево пожаров над центральной площадью. Очень разумно сжигать то, что может сгнить.
У показательного сжигания трупов есть только один недостаток – это вонь. Я плохо переношу этот запах и редко присутствую при казни лично.
Очень важно суметь разоблачить всех приверженцев веры в бога. Пока существуют верующие я не смогу спать спокойно. Никто не может спать. Вера делает человека рабом, способным на любой поступок.
Верящий перестает принадлежать себе. Это делает его непредсказуемым.
В школе нас учили забивать верящих палками. Мне всегда нравились эти уроки безбожия.
Быть человеком. И пытаться только жить. Что может быть сложнее?
Этот мир понять невозможно. Его можно лишь почувствовать. Разум человека ведет его по пути заблуждений.
Никому не интересен мир моих иллюзий. Заблуждения смешны и наивны.
Важно научиться пользоваться тем, что предлагает реальность. Ожидание выдуманного – это опасное заблуждение.
Мне нравится, что я не прав.
Это было бы даже смешно, если бы я говорил не о себе.
Я не уверен, что мне захочется пережить это ощущение еще раз.
Важно понять с самого начала – смерть – единственная реальность. Жизнь – только иллюзия.
Попробуй стать богом. Хотя бы для одного человека.
30
Он вышел из квартиры. Первое реальное действие в жизни. Прежние были только имитацией.
Идти было некуда, а стоять бессмысленно. Он поймал такси и поехал в центр.
Хотелось действовать, но ничего конкретного не приходило на ум.
Слишком очевидная беспомощность.
Реальность требует решительных действий, а у него всегда с этим были проблемы.
Он привык вести жизнь созерцателя.
Тихонько наблюдал за людьми. Очень старался остаться незаметным как можно дольше.
Любое соприкосновение грозит опасностью. В этом можно было не сомневаться.
У него не было плана вписаться в реальность.
Реальности следует избегать так долго, как это может быт возможно.
– Здесь нельзя стоять.
Он услышал этот шепот, который поразил его как гром и вздрогнул.
– Почему? – так же шепотом спросил он.
– Запрещено.
Ему захотелось поспорить с этим невзрачным человеком в сером костюме, застегнутом на все пуговицы. Хотелось объяснить ему, что его галстук совсем не подходит рубашке и костюму.
Он смотрел в серые рыбьи глаза и впервые за несколько лет начинал ощущать свою значимость.
Не следовало тратить жизнь на этого убогого человека и его примитивные запреты.
Ему захотелось оказаться в тесной толпе людей, и он спустился в метро. Здесь одиночество ощущалось особенно отчетливо.