В один из одинаковых бело-белых дней из дворца вышел человек. Он был молод, красив собой – да, он был бы очень красив, если бы не… Если бы не гримаса боли, искажавшая правильные холодные черты лица. У парня были светлые длинные волосы, падающие на белоснежный камзол, идеально чистые белоснежные штаны, заправленные в идеально белые же сапоги… Юноша был прекрасен, но главное… снег, падая ему на плечи, не таял. Удивительно? Вовсе нет. Все-таки он вышел из дворца самой Снежной королевы.
Но снег не таял и касаясь лица молодого человека.
Не таял и в его ладонях.
Кай шел, не чувствуя холода, повинуясь странному порыву – идти, идти куда глаза глядят. Его гнала вперед острая раскаленная игла, засевшая в сердце. Не давала покоя. Не давала глубоко вздохнуть, не давала спать, не давала возможности ни о чем думать. Как можно складывать слово «Вечность» из самых прекрасных и правильных льдинок, если болит – здесь и сейчас? От-вле-ка-ет Ка-я!
Он знал, что не избавится от боли, пока не отыщет того, кто был виновником этой занозы, страшно ворочающейся в сердце. Но кого? Он знал, что не избавится от боли, пока не отыщет того, кто смог бы стать лекарем этой занозы, страшно ворочающейся в сердце. Но кто?
Это могла бы быть Герда. Да, она обязательно бы справилась! Надо же, нашла его на краю света, среди царства вечных льдов, когда никто ее не просил, никто не звал и уж точно он, Кай, не помогал ей найти дорогу. Нашла! Глупая – решила, что его нужно спасать. От кого же? Ему было там хорошо, одному. Кай не чувствовал потребности ни в людях, ни в тепле, давным-давно забыл обо всем… людском. Зачем же она явилась? С ее приходом все рухнуло. Все, что он выстраивал так долго, так давно и так тщательно, собирал по крупицам, по снежинкам, по льдинкам для одного-единственного себя, надеясь – наконец-то! – обрести покой и осознать величие Вечности, вышло сломать печальным взглядом страшной, грязной девчонки, которая самим своим существованием нарушила гармонию одиночества и понимания сути.
Взглядом потерянным, горьким, и все равно – любящим. Да что ж она всем так нужна, эта любовь-то?! Неужели не понятно, что без нее жить – проще, лучше, удобнее?
Конечно, Герда со всей ее любовью могла бы избавить его от этой проклятой боли в сердце. Как хорошо, когда ничего не чувствуешь и ничего не болит! Но Герды нет, она ушла… давно. Куда она, черт ее побери, пошла?! Ах да, он сам прогнал ее. Не пожалел. А что, собственно говоря, она хотела? Он все бросит, оставит дворец и кинется перед ней на колени, умоляя простить его за то, что ей выпал такой путь?