Пару часов назад
Ломая в отчаянии руки, Марта неслась по улице. Рухнув на крыльцо булочной, не в силах подняться, она стучала и стучала, и кричала и звала на помощь, как ей казалось, очень громко, чтобы разбудить, но на самом деле – тихо, сипло…
Но сон хозяйки пекарни был тем сном, который называют стариковским – спала она мало и сегодня, на счастье, еще не ложилась вовсе.
Услышав как кто-то скребется в дверь, она приоткрыла, ойкнула, распахнула настежь и Марта попросту ввалилась в булочную и распласталась на полу, и всё повторяла: «Она не может умереть, только не она, я не виновата, только не она…». Бедная женщина ничего не могла толком объяснить, она заикалась, глотая из-за слез слова. Когда же наконец хозяйка пекарни поняла, что произошло, похолодела от ужаса.
По всей вероятности, больная Амалия пыталась согреться. Спички-то у нее всегда были с собой… Нет ну знали же, все знали, что опасно играть со спичками!.. Вот… доигралась.
Что-то вспыхнуло, пламя перекинулось на шторы. Погода стояла засушливая, дом занялся быстро. Как на беду, Амалия отправила Марту на другой конец города – уверила, что с ней все будет хорошо. Марта подрабатывала у аптекаря, и сегодня они как раз делали порошки, в том числе и от жара – для Амалии… Девушка осталась в доме одна.
Когда Марта вернулась с лекарством, которое должно было помочь Амалии, увидела, что дом горит.
Старое сухое дерево пылало бойко и весело, потрескивая и шурша…
Дом горел уже давно, пламя озаряло ночь кошмарно ярким светом, звук пожираемого стихией дерева страшно отдавался в ушах, словно ломались и трещали собственные кости. Горожане по цепочке передавали ведра с водой, стараясь затушить пожар. Но было бесполезно.
Кай тоже встал в ряд, тоже передавал ведра, а потом… потом ему показалось, что он слышит голос Герды.
Боль в сердце стала невыносимой.
Внезапно крик Марты прорезал ночь, перекрыв все остальные звуки. Крыша дома рухнула, провалилась внутрь. Столб искр взметнулся в чернильное небо.
На мгновение воцарилась тишина.
Раздумывать было некогда. Вылив на себя ведро воды, Кай ринулся в горящий дом.
Пламя обжигало, но он ощутил жар с удовлетворением. Горячо! Давно он не чувствовал ничего подобного. Наконец-то стало тепло! Жарко. Почти невыносимо.
В одной из комнат он чудом разглядел лежащую на полу девушку.
Он приподнял ее, кое-как обернул скинутой исходящей паром курткой, прижал что было сил одной рукой к себе, и, прикрывая лицо согнутой в локте другой рукой, выскочил, почти вывалился в окно…
Упав на землю, он думал только об одном – не причинить вред хрупкой ноше. Поднялся, сделал несколько шагов в сторону от горящего дома, и сам обессиленный опустился на траву.