– Ну чего, не нашли?
– Не нашли. – ответил Фомич, – Куда она могла деваться?
– Да деваться – то вроде некуда. Заплутать не могла, весь бугор как на ладони почитай от оврага до самой деревни.
– Ну это в хорошую погоду как на ладони. А с вечера куролесило так, что за три шага ничего не видно. Могла и завернуть не туда, куда надо.
– Ну так она ж была не одна. Другие – то не потерялись?
– Выходит, одна. Никто не видел, когда она ушла и куда.
– Тогда дело плохо… – задумчиво сказал сторож.
– Почему плохо?
– Ночью тут неподалёку выли волки. И не раз.
По толпе волной пронёсся тяжелый вздох. Надя Осипова заголосила, как по покойнику. Кто – то сердито цыкнул, мол, нечего человека оплакивать раньше времени, авось обойдётся.
– Ну что, надо искать далее. – сказал Фомич. – Только вот куда идти?… Маловато нас, сюда бы в помощь роту солдатиков.
– Может, пройтись по оврагу? – предложила Надя.
– Тоже мне придумала, по оврагу. Там, если что, теперь и костей не сыщешь.
Надя пошлёпала варежками себя по губам и опять заплакала.
– Митяй, а ты чего молчишь? Чай, это твоя жена. Ты бы куда пошел её искать, в какую сторону?
– Я? – Митяй снял шапку и потёр темя. Голова сильно болела. Зря вчера они с Матюхой намешали чего не попадя. И пиво, и самогон, и «ландыш». Вот она теперь и не соображает.
– Ты – ты. Может есть мысли, куда б она могла податься?
– Да откуда ж я могу знать? У меня за пазухой нету этого, как его, Соломона.
– Мозгов у тебя нету…– сердито сказал Фомич, и, махнув рукой, предложил, – Ладно, давайте так. Ветер у нас дул откуда? От фермы, в сторону деревни. Пойти против ветра она не могла. Значит, хоть как, а всё равно должна была идти в сторону дома. Если б, не дай бог, волки, след какой – никакой всё равно бы остался. Значит, должна быть живая.
– А может следы занесло снегом…– вставил кто – то из толпы.
На него тут же зашикали
– А ты не каркай.
– Тьфу на тебя!
– А я что? Я просто так…
– Просто так за пятак…
Пока судили – рядили, солнце поднялось до половины, окрасив небо в кроваво – красный цвет. В морозном воздухе искрились мельчайшие снежные пылинки.
– Короче так, давайте сначала пройдём через поле, в сторону оврага. Вон до того ду…
Яков Фомич замер на полуслове с открытым ртом и поднятой рукой, указывающей на дуб. Все обернулись по направлению его взгляда и разом ахнули. От оврага шла женщина. Шла очень медленно, пошатываясь и спотыкаясь, волоча за собой шаль с таким трудом, будто весила она целую жизнь.
– Стеша… Это же Стеша, подруженька моя дорогая! – завизжала Надя, и бросилась к ней навстречу.