Внутреннее и внешнее (Туро) - страница 25

Но в тот момент мои руки опускались, холод окутал меня, я засыпал. «Нет, друг мой, ты не сдашься, что такое тогда нашло на тебя?»

С усилием я поднялся с земли, прошёлся немного, пытаясь разглядеть в темноте тропу, постоянно качаясь, как маятник. Нет, ледяной неподвижности не удалось взять меня в болезненном припадке, отвести к смерти, ведь я двигаюсь, пытаюсь не сбиться с пути. Вот то широкое поле; его простор даёт мне силы. Звёзды рассыпались над ним, застыли, мерцая во мраке. Я двигаюсь, зная куда, понимая зачем. Мне стало лучше, ночь пробудила меня. Глаза привыкли к темноте, я прощался с неподвижными колосьями, и живая крупная сова встречала меня своим глухим приветливым криком.

Я уже подходил к дороге, когда воздух неожиданно затрясся от тончайшего протяжного гитарного звука, рассекавшего ночное пространство…

Часть II

Движение и неподвижность


“Жизнь в вечном алгоритме,

В нетвёрдом рваном ритме,

В приближении к тому,

Что даст ответ всему!”

I

Свет фонарей защищал дорогу от тьмы, я вышел из леса и увидел свой дом, не веря своим ушам. Я не помню, когда именно тонкий, пронзительный звук электрогитары начал колебаться в холодном воздухе, когда именно начал сотрясать его; он появился из неоткуда, словно отовсюду. Так громко, так поразительно летел звук! Кто-то сначала попеременно брал противоположные по высоте ноты так, что меня начало бросать в стороны, а затем стал вытягивать самые протяжные струны, выпуская из бездны мчащийся звук, похожий на крик и даже стон. Чувство врезалось в меня; слёзы застыли на глазах. И я, и всё вокруг тряслось от тончайших волн звука, прорезавшего свой путь в моё беззащитное сердце, пробуждая людей, улетая ввысь, в светлеющее небо. Солнце медленно поднималось из-за океана, пока протяжные трясущиеся крики гитары слышались по всему побережью.

Пока я, как во сне, со слезами на глазах, весь дрожа, пытался идти к своему дому, окна других домов, светлеющих справа от меня, отворялись; люди просыпались и, крайне негодуя, ругались и возмущались, но их слова никто не слышал: звук гитары был сильнее всех. Я не понимал, что происходит, и лишь чувствовал, как бились струны; ощущал, что их вой вихрился в огромных пространствах вокруг меня, и мне казалось, что я располагался в центре и что я был самим движением и жизнью, окружённой холодом, стоны в котором возбуждали во мне горящие эмоции, пронзали меня насквозь. Меня уносило куда-то.

Полёт продолжался. Людям было неприятно и неудобно находиться в таком красивом шуме, но только не мне: он захватил моё дыхание, разогнал моё сердце!