Они пришли в лабораторию почти в один год, но в разном статусе. Николай – подающий большие надежды баловень судьбы: блестящее окончание медицинского института, работа в столичном пригороде на должности замглавного врача райбольницы. Он и жену подобрал себе под стать: однокурсница из благополучнейшей по советским меркам инженерно-врачебной семьи с просторным частным домом в черте столицы. Многократная чемпионка республики, она стояла вполоборота в профиль на фотографии под стеклом его столешницы, натянув тетиву лука, и порыв ветра отбрасывал длинные волосы, открывая умопомрачительно красивые ноги из-под спортивной мини-юбки. Самому Николаю, хотя и выходцу из провинциальной глубинки, также не приходилось стыдиться за свое «приданое»: родной брат – академик и директор учреждения, от названия которого невольно хотелось поежиться: «НИИ онкологии и медицинской радиологии».
В общем, пара получилась на загляденье, хоть куда, а лучше – на обложку журнала. Жаль, не доставало подходящих изданий, а то бы красоваться ей в глянцевом формате…
И девиз Николая, ледоколом пролагавший ему путь по жизни, сочетал по-крестьянски мудрость и простоту и звался – Его Величество Здравый Смысл. И бытие его шло замечательно.
Как по маслу.
6
Пожалуй, именно здравого смысла, практичности как раз и не доставало Геннадию. В элитной университетской группе, где он учился, девки были на подбор: холеные, образованные, породистые. Мешковатый, стеснительный, к тому же, «бесквартирный» выходец из семьи провинциальных учителей не котировался у них завидным женихом. В общежитии он как-то познакомился с девушкой, оказавшейся, как и он, дочерью деревенских педагогов. Они понравились друг другу и вскоре поженились: вместе было проще выживать в чужом городе. «Ничего», – сочувствовали Геннадию приятели-студенты, ухитрившиеся подыскать жен среди коренных жительниц столицы. И доброжелательно похлопывая его по плечу, снисходительно-обнадеживающе добавляли: «Второй раз женишься удачно…»
Прошли годы. Рухнули империи, сменились эпохи. А Геннадий – ничего: выжил, чертяка. Устоял. Уцелел. И семью сохранил – через безденежье и бесквартирье. Узнавая об этом при редких встречах, авторы студенческих снисходительных ободрений, давно состоявшие в разводе и превратившиеся в обремененных алиментами лысеюще-молодящихся пузатиков, вопрошающе подымали брови – дескать, каким образом, за счет чего?.. Геннадий недоуменно разводил руками: сам не знаю, как-то так получилось. Рационального толкования не складывалось, а в иное он не вдавался.