– Теперь все хорошо! – плакала я. – Мама рядом! У тебя есть семья!
Мальчика назвали Брэндон Блэр. Моим родителям мы решили не говорить, что у нас родился мальчик, чтобы не приезжали с нашей планеты сумасшедшие ученые или еще кто-нибудь. Но оказалось, это не единственная наша проблема. Дети почти все рождаются голубоглазые, без волос, а черты лица меняются, немного. Когда Брэндон подрос до месяцев девяти, мы уже не сомневались, что это ребенок Ричарда. Я показывала результаты анализов Мигелю, отчего он глубоко задумался и никогда не говорил о своих выводах. Но мальчика он признал своим, и любил его очень сильно, все время возился, когда не был в разъездах.
Мигель собрал к этому времени еще три артефакта. Теперь осталось найти два из семи.
– Мигель, – спрашивала я, укачивая на руках Брэндона, – ты столько ищешь два артефакта, но ты так и не узнал, как составить их так, чтобы получился портал.
– Лорейн, – он наклонился и поправил воротничок на сыне, – может я никогда не найду, относись к этому, как к хобби. Вот ты же рисуешь? И книги читаешь. А наш Брэндон поспать любит пока. Ты научишь его рисовать, Лорейн? Дай ему что-нибудь не опасное, чтобы он не съел.
– Хорошо. Завтра я встречаюсь с подружками. Ты следишь за ребенком, договорились?
– Без проблем, хорошая моя.
Мигель Блэр
– Наша мамочка вернется к вечеру, так что мы сначала поедим, потом поиграем, поспим, да? – разговаривал он с сыном. – Сегодня будешь помогать папе с артефактами. Только не нужно их грызть. Еще будем рисовать. Что рисовать? Вот артефакты и рисовать будем, с натуры! Очень интересно!
Мигель принес Брэндона в кабинет и открыл шкатулку с одним из артефактов. Мальчик заулыбался и что-то забормотал. Он говорил сначала «папа», а потом что-то непонятное. «Что же он говорит? Не могу никак разобрать.» – думал Мигель. На все его варианты сын качал головой.
– Прости, малыш, папа не понял.
– Чтучка… папа сказать.
– Что? Штучка сказала папе? – Брэндон закивал. – А что она сказала? – сын опять что-то залопотал.
«Что же это за язык? Может Лорейн с ним разговаривала на каком-то из языков?»
– Малыш, давай с папой порисуем? Хочешь? Смотри, вот мелок. Давай будем учить фигуры.
Вечером Мигель рассказал жене о странном языке. Но, послушав сына, она язык не опознала.
Мигель консультировался с опытными языковедами, стал слушать звучание всех известных языков определенного семейства, но ни один из них не подходил.
– Наверно он сам его выдумал, – предположила Лорейн. – Вырастет, пройдет. На нашем языке он же говорит. Так что все в порядке.