Пророк хренов. А то я без тебя этого не знаю. Или мелкий подхалимаж уже признан Советом джедаев допустимой формой беспристрастности?
– Простите, рыцарь Джинн, но я не приму ваших поздравлений. Они неуместны в то время, когда несчастная Набу изнывает под пятой оккупантов.
– Извините, сенатор, - смущение джедая оказалось на удивление искренним. – Но я пришел поговорить именно о Набу.
– Вот как?
– Я немедленно отправляюсь на помощь защитникам вашей Родины, и просил бы вас присмотреть за маленьким Энакином Скайуокером до моего возвращения. Совет отказался признать его моим падаваном, и у меня нет оснований брать его с собой на войну. И почти нет времени заниматься его судьбой. Позаботьтесь о малыше, сенатор.
– Не волнуйтесь, друзья мои. Я обо всем позабочусь.
Не знаю, глупость ли это твоя, рыцарь-джедай, или желание Силы, но прежде всего я позабочусь о том, чтобы ты с Набу не вернулся. Получивший неприятный щелчок по носу на Татуине Дарт Мол об этом всенепременно позаботится. Вне всякого сомнения.
Квай-Гон же скоренько прощается (со мной, не с мальчишкой) и, жестом подозвав своего падавана, спешно удаляется.
– Идем, Энакин Скайуокер. Тебя же так зовут?
Мальчик молча кивает и не оборачиваясь вслед джедаю, послушно идет рядом. Я кладу руку ему на плечо. Не из сострадания к мальчишке. Мне на его чувства глубоко плевать. Но в отличие от храмовых идиотов я должен знать, что чувствует мой будущий ученик. Прочесть его и не засветиться в Силе я могу только через тактильный контакт.
…Зал Совета пронизан багровым золотом заката. Мальчик стоит в середине круга из кресел сильнейших джедаев. Зеленый коротышка с беспристрастной мордочкой вещает:
– Видим тебя насквозь. Ты все время думаешь о своей матери.
– Я скучаю по ней.
– Ты потерять ее боишься, да.
– Какое это имеет значение?
– Огромное. Страх доступ открывает к Темной стороне. Страх рождает гнев. Гнев – ненависть. Ненависть – залог страданий. Я сильный страх в тебе ощущаю.
Мальчишка ни ситха не понял, но он еще надеется объяснить зеленому, что бояться за маму – это же нормально.
Закат погас над Корусантом, отдав город электричеству. В башне полумрак. Мальчик все также в центре круга, но теперь к нему уже не обращаются.
– В нем мощно проявлена сила.
– Он будет обучаться?
– Нет. Мы не будем его учить, - вальяжно развалился в кресле Мейс Винду.
– Нет?
– Ему много лет.
– Но он из числа избранных. Вы же это видите.
– Не ясно будущее этого мальчика, - выцеживает очередную капельку вселенской мудрости Йода…
Словно породистого щенка выбирают…
Нет, я знаю, что они идиоты. Иначе бы жилплощадь в квартале от Храма не приобретал бы. Но чтобы все настолько запущено… Они реально не понимают, что чувствует вчерашний раб во время этого торга? Или им на это начхать? Зря. Конечно, детская психика – штука гибкая. Он скоро это забудет. Но не простит НИКОГДА. И отчаянные попытки Квай-Гона переломить ситуацию только усиливают эффект.