И совсем скоро, когда прибывшее пополнение подрастёт, у нас станет женщин в два раза больше, целых четырнадцать. Ладно, если не считать старух, то двенадцать. Так даже лучше – магическое число, к счастью!
Придётся усилить охрану на постах. По любому, объявятся отчаянные из соседних бригад или даже из обычных городских, и попытаются утащить у нас пару девчонок. Девок в городе очень мало, примерно, семь-восемь женщин на сотню мужчин.
Не только у нас так, так во всём мире. Хотя, за весь мир я не решусь утверждать, но на ближайшие двенадцать сотен километров вокруг – это так. Женщины – это редкость. Хер знает, почему так.
— Дядя, Угрюмый! — Вывел меня из задумчивости один из двух новеньких мальчишек. — А правда, что Вас пули не берут?
— Правда! — Кивнул я.
Мои ребята сдержано улыбнулись. Никого из наших не то что пули не брали, нас сложно из пушки подстрелить.
— А правда, что Вы можете сквозь стены проходить, как призрак?
— Неправда, малой. Вот дядя Сой может, а я нет. Подрастешь, выучишься, и тоже сможешь.
— Правда? — В его глазах читалось восхищение, преданность и радость.
— Правда!
Самый обычный Узор Рывка. Если малой станет гением каллиграфии и нанесет этот узор одним из первых, сможет уходить в Астральную Форму, как у нас это любят называть, секунд на двадцать, а не как Сой, на жалкие три секунды. А вот мне этот узор без надобности. Зачем он тому, у кого есть братишка Сой?
— А правда, что Вы можете летать?
— Правда. — Снова кивнул я. — Но только на самолёте.
— Хм. А сами?
— Нет, малыш. И никто не может. Это могли только Великие Маги ушедшей эпохи.
— Могли? — Зацепился пацан за одно слово. Умный малый, далеко пойдёт. — Больше не могут? Их больше нет?
— Нет, малыш. Их больше нет. Но они могли летать, стирать с лица земли города и горы, призывать огненные шторма, цунами, смещать пласты земли, останавливать землетрясения и вызывать их. Могли щелчком пальцев уничтожать целые армии…
— Круто! — Паренёк восхищенно глянул на одну из девочек, на свою старшую сестру – я только сейчас увидел их сходство. Он словно говорил ей взглядом «Я же говорил!».
— Не совсем. Если бы не они, до такой жизни мы бы не докатились. Мы бы не жили в разрушенном и почти мёртвом мире, малыш. Тебя бы не пытались продать, а твою сестру… — Договаривать я не стал, он слишком мал для этой правды. — Мы бы просто жили, а не боролись за существование, если бы не они…
А утром я очнулся в каком-то здоровом глиняном кубе, обездвиженный и связанный по рукам и ногам, парализованный. Надо мной висел огромный чан с чем-то отвратно горячим, расплавленным. Пару тяжёлых капель упало на мой лоб и зашкварчало.