– Да… помню, – обреченно произнес я, – простите, что поднял на вас голос.
После этих слов я сбросил вызов. Теперь за свою прежнюю трусость я презирал себя еще сильнее, и больше ему не звонил.
Кстати, я совсем обделил вниманием врача, у которого гостил. Он оказался очень приятным человеком, постоянно пытался меня подбодрить, звал на вечерние прогулки, рассказывал мне много интересных случаев из своей практики. В общем, старался развлекать меня как мог. Я старался скрывать от него свои переживания и не говорил о них, и все же, уверен, они не остались им не замеченными.
Всю неделю я оставался в квартире, выходя только на балкон, чтоб вдохнуть глоток свежего воздуха, когда начинала болеть голова. Пытался медитировать, чтоб расслабиться, но было очень сложно сконцентрироваться и ни о чем не думать. Я ждал только одного – звонка своего опекуна. И вот этот момент наступил, мой телефон зазвонил, на экране высветился его номер. Поколебавшись некоторое время, боясь плохих новостей, я вдруг вспомнил, как всю неделю презирал себя за необоснованный страх, и ответил на звонок.
– Добрый вечер, – услышал я голос своего опекуна.
– Надеюсь, что добрый, – осторожно ответил я.
– Добрый, добрый, – спокойно ответил он, и я почувствовал, как он улыбается, держа телефон в руке. – Я только что читал сообщение на его телефоне от его первой клиентки. Оно очень оптимистичное. Сейчас ты…, то есть он, его читает на кухне. Я его там оставил одного и ушел в спальню, чтоб тебе позвонить.
– Я рад, – с облегчением, сказал я, до конца не понимая, как же вышло так, что мое вмешательство, никак не отразилось на результате.
– Ну, всё тогда, жду тебя завтра домой, он уже стучит в дверь… Заходи… – услышал я в телефоне, после чего связь оборвалась.
Хоть новость и была хорошая, меня она не сильно обрадовала, а лишь добавила новых сомнений. И все же не могу отрицать, что мне стало полегче, я даже в тот вечер вышел на прогулку и первый раз за неделю позвонил маме. До этого я боялся, что она почувствует мою тревогу и сама начнет переживать.
Вечером следующего дня я уже был в квартире своего опекуна. Он был явно чем-то озабочен. Как будто какая-то неожиданно появившаяся проблема не давала ему покоя. Хоть он и делал вид, что очень рад меня снова видеть и при любом удобном случае старался улыбаться, его напряжение было хорошо мне заметно. Но даже оно не испортило мне чувства того, что я наконец-то вернулся домой. За год, прожитый в этой квартире, все в ней мне стало родным. Даже трещина на раковине в ванной меня радовала, потому что сейчас она мне, словно, говорила: «Добро пожаловать домой».