– …этот молодой человек, взглянув на мою руку, и надоумил меня снова заняться танцами, где мы с тобой и познакомились.
– Интересно, ты никогда мне об этом не говорил, – улыбнувшись, сказала его спутница.
– Я стараюсь о студентах не вспоминать за пределами университета, – улыбнувшись ей, ответил он.
– А я сейчас и не про студента, а про то, что ты пришел на танцы, поверив хироманту, – почти смеясь, продолжила она.
– Не вижу тут ничего смешного, – раздосадовано сказал он.
Мне захотелось провалиться сквозь землю, было похоже на то, что они сейчас поссорятся, и я был этому причиной. Я знаю, что профессору сложно давалось общение с противоположным полом, поэтому мне было вдвойне стыдно. Я понимал, какого усилия над собой ему стоило это знакомство. А также я помнил, как он не любил, когда над ним смеются. Трое моих однокурсников не получили диплома из-за одной необдуманной шутки. Еще четверо чуть не лишились его, их спасло лишь то, что они вовремя успели извиниться. Его же спутница не походила на женщину, готовую оправдываться за свой смех. Она даже не попыталась его скрыть после замечания профессора.
– Ты же понимаешь – я ученый. Я серьезный человек и не должен верить всяким предсказаниям. А этот юноша попал мне в самое сердце, я не мог проигнорировать его слова, – извиняющимся тоном, что для меня тоже стало в диковинку, ответил профессор. – Я боялся, что ты будешь смеяться, и сейчас вижу, что боялся не зря.
Вид профессора у меня вызывал жалость. Как вообще он мог жениться на этой дурочке? Видимо, сейчас он думал об этом же.
– Я не над этим смеюсь, – продолжая смеяться, говорила она. – Я, ведь, тоже не сразу открыла школу танцев. У меня был свой бутик модной одежды, и очень несчастный сын, которого я отвела к хироманту, надеясь, что он подскажет, чем его увлечь. Хиромант и правда рассказал, как вдохнуть в сына жизнь, а за одно и мне дал несколько наставлений. Над этим я и смеюсь. Я тоже боялась тебе об этом рассказывать, считая, что ты сочтешь меня за умалишенную и не станешь со мной общаться.
Я вспомнил. Именно она приходила с тем замученным ею же пареньком, которого я пытался спасти в прежней жизни. И из-за спасения которого, у меня потом возникло столько проблем.
Услышав ее объяснение, профессор тоже начал смеяться. Я явно был тут лишний, мне пора удалиться, но я не осмеливался прервать их идиллию, а уходить не попрощавшись, было бы очень невежливо. Мое смятение прервал мужской голос, раздавшийся со спины. Ко мне обращались по имени.
33
Обернувшись, я увидел стоящего поодаль от меня мужчину лет пятидесяти в очках и с проступающей сединой на висках, придающей ему солидности.