– И тебе не страшно?.. Жениться-то не боязно? А то испугаешься ещё, под венцом я имею в виду. Вот потеха будет. И свадьба, и похороны,– разом и с удовольствием выпил бокал шампанского Дмитрий, тот который старше всех.
– А что делать? Грустновато. И будет грустновато. Вспоминать буду себя, вас… молодость мою. Напившуюся юность, себя напившегося, и ностальгия… Ностальгировать буду точно.
– Обещаю тебе.
– Да я и сам себе обещаю.
Дмитрий по-прежнему с любопытством глядел на Андрея, пасмурного и доведённого до необъяснимой боязливости.
После довольно длительного молчания друзья чокнулись бокалами. Кто-то смотрел на коньяк. Это был сосед хозяина. Он вертелся в кресле.
– А Алиночка твоя что?– воскликнул Дмитрий с явным намерением не позволить жениху уйти в мнимые мечтания и беспамятство.
– А? Кто? Ах, эта… Эта да-а. Хороша, конечно.
– Не об это я.
– А о чём?
– Как вести себя станет?
– И ты спрашиваешь!
– Ну да…
– Как я буду себя вести, так и она. То есть, я не хотел это сказать. Я говорю, что… Ну ты понимаешь…
– Нет,– Дмитрий, улыбаясь, пожал плечами.
– Как тебе объяснить! То есть ты мне должен объяснять, но я не о том… В общем…
– Под игом будет.
– Точно.
– Под колпаком.
– Верно… Как это ты слова прямые подбираешь!
Жених выключил телевизор, Андрей тяжело вздохнул. Напряжение вечера возросло и ему как-то вдруг стало легче. Дмитрий уловил это движение его души и опять повернулся к хозяину.
– А девчонки будут, а?
– Ах, ты негодник! Ха-ха!
– Я про сегодняшний вечер,– Дмитрий сладко и словно загадочно подмигнул ему.
– Вот ты язва! Ха-ха! Не скажу.
– Жаль. Очень жаль. А то вот Андрюша грустит.
Дмитрий протяжно зевнул, прикрыв рот рукой.
Большие, серо-зелёные глаза Андрея посмотрели на него так, как будто только они знали истину происходящего.
– Измаялся весь,– продолжил Дмитрий,– до тла. Сейчас умрёт.
– Да, да, да,– вскочил с места Андрей и тут же вновь присел на кресло.– Мне очень мучительно сейчас, и я, честно, не знаю почему. Может, кто-нибудь, знает… Хотя вряд ли. Не думаю, что кто-то понимает, но знаете, друзья, вещь вам одну скажу. Страдание – это самая сильная и… вредная страсть. От неё нужно избавляться. Обязательно, настаиваю. Из-за неё появляются и все остальные страсти… Да, обязательно избавляться.
– Он уже настаивает,– Дмитрий глотнул из бутылки немного коньяка.
– Да. И от этой страсти я, может, маюсь.
– Ага. Грустишь. Не знаешь, почему? Нет? Наверное, чтобы тебя не застали врасплох?
Андрей кинулся в угол зала и встал ко всем спиной.
– Я считаю, не поэтому,– прошипел хозяин.
– Нет, нет, не поэтому.