Андрей бросился к Мелюкову, соседу жениха, думаю, что это он сказал. Хозяин и Дмитрий засмеялись, но довольно скупо.
Андрей по-доброму улыбнулся и заговорил:
– Это хорошо, что вы так всё воспринимаете. Мы воспринимаем, точнее. Поверьте, я очень откровенен с вами и всегда был, но сейчас я не могу вам обо всём поведать, и это не из-за того, что я в чём-то подозреваю вас. Даже не начинайте так мыслить…
– Ну ладно… Уж лучше выпей. Возьми вот бокальчик. Извини, что перебил, конечно. Выпей,– жених, брезгливо закусывая, подал шампанского, зная, что Андрею не до этого.
– Ничего страшного, что перебил. Что здесь такого?– лицо его засияло радость, точно он был счастлив от того, что перед ним извинились после того, как неучтиво прервали. – Потом. Обязательно выпью потом.
– Вот! Даже пить не хочет.
Андрей начал было произносить длинную речь, но остановился: слишком глубоким взглядом по нему прошёлся Дмитрий.
– Так, что же Алиночка? Какова?– спросил он жениха, а сам продолжал с сатанинским лукавством и участием смотреть на Андрея.
– Ох, хороша!– жених хмелел и от шампанского, и от её имени.– Да разве этого достаточно.
– Ну-ну. Давай дальше.
– Так вот слушай. Я даже уже и разлюбил её, наверное. Что за послушание! Что за слуга какая-то! Ей дай ручку поцеловать, так она в верности поклянётся, представляешь? Клялась. И будет клясться. Заскучаю, точно я заскучаю. А что делать? Куда мне деваться!
– И что же, тихая, наверное, как монашенка?
– Не то слово. С другими – дьявол. Я ей говорю, Алин, будь помягче, потоньше с людьми. Так нет же, ад подавай. А тут, со мной… Даже говорить не хочется. Смущаюсь. Как слуга, правда, слуга настоящая.
Его сосед уже выпил полбутылки коньяка и усердно закусывал. Он сладко разомлел и продолжал надменно и принципиально молчать, когда все вокруг беседовали, – почти высшая степень вульгарности.
– Мы с ней, как… Не знаю даже как… Но очень вместе. Я – царь, она – императрица. Императрица, как слуга, у царя, ха-ха! Ручки целовать она умеет!
Он поднялся и подошёл к столу. Махнув рукой сначала на тарелки с колбасой, потом на салаты и фрукты, выпил рюмку коньяка, с наслаждением охнув то ли от спиртного, то ли от воспоминаний о поцелуях.
– Ты присядь. Давай дальше. Растравил душу, так и дальше рассказывай,– подмигнул ему Дмитрий.
– Значит, про ручки… Сидим в парке на лавочке, а напротив двое: влюблённый и… какая-то возлюбленная и полувлюблённая. Молчат, только изредка друг на друга как-то, знаешь, воровато поглядывают. А умник тот ещё и на нас смотрит. Видно, что что-то у него не выходит. Так он на нас глядит, как будто обвиняет Алину и меня, что у него не ладится, понимаешь? Вроде того, что помешали мы ему. Вдруг как закраснел!.. И к ней: «Как же мне доказать? Как объяснить, что люблю? Как? Хочешь ручку твою поцелую?» И ближе подвинулся. Ручку он собрался целовать… Главное, сам предложил. Взял ручку и чмокнул. Тут, чувствую, Алинка как-то резко приближается ко мне. Перекрестилась и поцеловала сначала мою руку, а потом и в губы…