– Майя, ты зря открываешь окна в спальне, когда зажжены лампы, – заметил Кумар.
– Но как же… Я вышиваю себе приданое. А вечером так душно в комнате.
– Так скажи приказчику, чтобы натянули на окно в твоей комнате сетку. Ты же теперь хозяйка.
– Спасибо тебе, господин Кумар, я так и сделаю. Но они же и на улице повсюду, особенно по вечерам. Вся моя нежная кожа искусана…
– Майя, кстати, тебе бы не помешало прикрывать свою нежную кожу палантином.
– Господин Кумар, я хочу, чтобы ты любовался моей кожей. Вся моя красота – для тебя.
– Тогда зачем ты показываешь её моим работникам?
***
На следующий день Кумар увидел, как Майя о чём-то спорит с приказчиком, который собирался на рынок. Спустя ещё два дня Кумар возвращался из тутовника. Все окна в доме были затянуты шёлковым муслином. Хозяина, лебезя, встретила довольная Майя. Кумар вздохнул, но промолчал.
Майя увлеклась ролью хозяйка. Она заставляла кухарку перемывать посуду, давала ей указания, как следует держать нож и жарить сыр. Хотя сама она никогда этим не занималась, но знает, потому что видела, как это делала её покойная матушка. Вещи в шкафу хозяина невозможно было найти: Майя точно знала, что рубашки должны лежать не в левом ящике комода, а в правом, потому что в левом должны быть панталоны.
За ужином подали баранину, а с рынка привезли сухофрукты и орехи лучшего качества из Аравии. Кумар, не привыкший к такой пище, старался изо всех сил принять старания новой хозяйки, но это давалось ему с трудом.
А Майя всё не унималась. В доме теперь везде были новые занавески, а мебель перетянута новой шёлковой обивкой. Как-то пришёл приказчик и попросил подтвердить очередную трату, потому что Майя велела сменить всю чугунную утварь на медную, мол, её матушка говорила, что медные кастрюли самые лучшие.
– Майя, дорогая! Прошу тебя, умерь немного свой пыл.
– Что такое, господин Кумар?
– Я ценю твоё усердие, но если ты не прекратишь тратить столько денег, нам не на что будет покупать еду и нечем будет платить работникам.
– Но, господин Кумар, я хотела как лучше…
– Я все понимаю, Майя. Но доходы от шелкопрядов не так велики, чтобы мы могли позволять себе такие траты. Смотри, на изготовление одного шёлкового платья требуется почти две тысячи коконов, а это значит, что гусеницам нужно съесть листья с двух шелковиц. У нас двести тутовых деревьев, значит, наш доход в год не превосходит стоимости ста платьев.
– Как скажете, господин Кумар… – Майя виновато, по-детски, шмыгнула носом. – Кумар…
– Да, Майя?
– Раньше мы проводили с тобой много времени. Я так любила наши беседы и прогулки. А теперь ты всё время возишься с этими гусеницами, а потом идёшь в сад и сидишь там часами. Неужели тебе не хочется бывать со мной больше?