Через пару дней вечером Маргарет, постучавшись, вошла в комнату и застала Винсенте сидящим на корточках у камина. Молодой человек бросил в огонь какие-то бумаги и ворошил поленья кочергой, потом привстал, поцеловал ей руку и предложил сесть в кресло рядом с собой.
– Ты ужинал? Я не спросила у поварихи, был ли ты вечером в столовой, – Маргарет села в кресло и стала смотреть на тлеющие поленья и превращающиеся в пепел слегка подпрыгивающие от потоков воздуха в дымоходе серые листочки бумаги…
– Ужинал, дорогая Маргарет, – Винсенте взял руку женщины и еще раз нежно ее поцеловал.
– Опять у тебя был этот Жан Жильбер! Он приезжает к нам все чаще и чаще, – Маргарет аккуратно забрала свою руку у Винсенте.
– Он больше не пристает к тебе?
– Нет, слава богу! Теперь он выбрал объектом своих ухаживаний фройляйн Аман.
– Да ты что! Правда? И как ты думаешь, у него есть шансы?
– Ты с ума сошел! Он, конечно, красивый мужчина, хотя, возможно, на любителя, но ведь он еврей, да? Того и гляди, Аман донесет куда следует, что Жан Жильбер не прикрепил к груди шестиконечную звезду, как подобает всем евреем. Ох, допрыгается он со своей любвеобильностью. Ты посоветуй ему оставить немку в покое!
– Я ему не так давно сказал: не смей приставать к Маргарет! Теперь я ему должен запретить ухаживать за Аман? Сказать, что у фройляйн Аман есть любовная связь с женатым майором интендантской службы Бретшнейдером? Знаешь, что он мне возразит?
– Что?
– Он скажет, что этот ваш Бретшнейдер – сам еврей! И фамилия у него еврейская!
– Ты что такое говоришь! Бретшнейдер – еврей? Этого просто не может быть! – не поверила Маргарет.
– Я тебя умоляю… Он не меньше еврей, чем Жан Жильбер. Дело ведь не только во внешности. У евреев есть определенные черты характера, их не спрячешь ни за какую внешность. Порода не в глазах, не в носе. Порода в характере.
– Может быть, ты и прав… Я как-то никогда до этой ужасной войны не задумывалась, что моя семья – евреи, что кто-то бельгиец, а кто-то чех. Для меня это было естественно и нормально, как цвет волос. Бывают блондины, кто-то рождается брюнетом. И что? Все ведь зависит от семьи, от воспитания, от условий, в которых живет человек.
– Я полностью с тобой согласен! Я тебе сейчас больше скажу – я ведь тоже вырос в еврейской семье… да, и было это в Ленинграде, и в прошлой своей жизни я носил еврейскую фамилию. В каждой нации есть свои герои, свои «просто люди» и свое мерзкое отребье.
– Ты из Советов? Ты русский? А можно узнать, как тебя зовут на самом деле? Ну, я никому не скажу! Честно!