– Мы обязательно должны будем поехать в твою страну? – заволновалась Маргарет.
– Там живут мои родные, я познакомлю тебя с мамой, папой, сестрой, они будут помогать нам воспитывать нашего малыша.
– Но я слышала, что там очень холодно. И что там не любят богатых… – высказала свои опасения Маргарет. Женщину явно смущала перспектива оказаться в России.
– А мы больше и не будем богатыми, – Кент, играя словами, пытался все перевести в шутку.
– А кем мы там будем? Нищими? – беременной Маргарет было явно не до шуток.
– В Советском Союзе деньги совсем не важны, – попытался успокоить женщину Кент. – Там люди бывают счастливыми не от денег, а от любви, от дружбы, от того, что все друг другу помогают и все друг друга поддерживают.
Чем больше Кент рассказывал Маргарет про свою страну, тем больше сам сомневался, что их будущее в Советском Союзе будет безмятежным; да и сможет ли Маргарет привыкнуть к новой обстановке:
– Наверное, тебе там будет тяжело. Но ты обязательно справишься. Мы будем вместе, это самое главное!
– А как же Рене? Мы сможем взять туда Рене? – беспокоилась Маргарет.
– Конечно. Я его усыновлю. И он будет таким же советским гражданином, как его братик или сестричка.
– А ты кого больше хочешь, мальчика или девочку?
– Не знаю. Наверное, мальчика! Продолжателя рода.
– А я очень хочу дочку. Мальчик у меня уже есть, а девочки пока нет. И потом знаешь, все мужчины хотят сыновей, а любят больше дочек.
– Ладно, пусть будет дочка. Но лучше бы сын.
– А вдруг будет двойня? Что ты тогда будешь делать!
– Пусть хоть тройня! – сделал вид, что не испугался, Кент.
– А мои родители, они смогут приезжать к нам в гости? У вас же очень закрытая страна.
– После войны все изменится, – стал убеждать не столько женщину, сколько себя самого Кент. – Вместе с победой Красной армии во всех странах наступит коммунизм. Твои родители, если захотят, смогут вернуться в Прагу. Или в Бельгию. Или остаться в Америке. Мы будем приезжать к ним в гости с их внуками, и они будет навещать нас, когда захотят.
Сладостные мечты об их будущем занимали все больше места в разговорах Кента и Маргарет. Особенно по вечерам, когда они, обнявшись, засыпали. После всех этих ужасных тюрем и камер было так приятно представлять, какой прекрасной и даже восхитительной будет их будущая жизнь.
По утрам, несмотря на благостные разговоры, возвращалась тревога. Что будет с малышом, который вот-вот появится на свет? Война еще не закончилась, и как бы ни заботился о них Паннвиц, они по-прежнему находятся в гестапо, в заключении. Обиднее всего будет, если гитлеровцы разоблачат самого Паннвица. Не дай бог, его арестуют по подозрению в краже секретных документов, тогда всех участников заговора тотчас же расстреляют. Или если в Берлине вдруг кто-то все-таки догадается проконтролировать радиоигру парижской зондеркоманды с Москвой, все тоже закончится расстрелом.