В баню привели маленьких оборванцев, а через пару часов, как по мановению волшебной палочки, на улице уже стояла колонна маленьких воинов.
Раздалась команда старшего командира: "Колонна, шагом марш!" И мы двинулись в долгий, далекий путь - длиною в целую жизнь.
Ничего, что шла эта колонна еще не в ногу, не беда, что твой маленький братишка, идя в общем суворовском строю, отдавал воинскую честь каждому проходящему военному левой рукой. Колонну замыкали трое старших, несших на своих крепких руках самых маленьких - Бориску Кандыбу, Сашуню Дудникова и Жору Пелиха (двух будущих полковников и кандидата технических наук), запеленатых в черную суворовскую форму с алыми погонами, ибо на улице была осенняя слякоть, а ребята были вдвое меньше своей суворовской формы.
Нас привели в огромную спальню на четвертом этаже училищного корпуса, где стояли в несколько рядов кровати, аккуратно заправленные шерстяными одеялами. Окна нашей спальни во многих местах были забиты фанерой, зато в ней было чисто и уютно. На многие месяцы это помещение стало основным местом жизни, досуга и отдыха нашей младшей роты, так называемого младшего подготовительного класса пятидесяти пяти мальчишек семи-десяти лет.
Необычность обстановки и нашего положения в этой, совсем новой для всех нас жизни конечно же в первые месяцы угнетала нас. Были и уныние, и слезы, и тоска по маме и оставшимся дома младшим сестренкам и братишкам.
Вот как вспоминает первые месяцы нашего суворовского бытия "молодой, коренастый офицер" (!?) - наш любимый ротный Иван Иванович Чичигин в книге Ивана Дмитриевича Василенко "Суворовцы":
"В сущности, они в училище, так сказать, сверх плана. Приемный возраст 10 лет. Но война. Многие дети погибших (222 из 507 мальчишек были круглыми сиротами) оказались в тяжелом положении. Пришлось открыть два подготовительных отделения. Среди принятых были даже семилетки (как впоследствии оказалось, среди нас были даже шестилетки). Потребовалось 3 - 4 месяца прежде, чем малыши научились заправлять гимнастерки, зашнуровывать ботинки, затягивать ремни. Добудиться их было действительно невозможно. Только немногие поднимались сразу, остальные, услышав трубу, еще крепче закутывались в одеяло и их трудно было развернуть..."
Все верно в воспоминаниях Ивана Ивановича. Могу от семи-десятилетних его питомцев добавить лишь свое изумление: сколько мы, малыши младших классов, доставили хлопот нашим первым офицерам-воспитателям!
Люди собрали сюда из порушенного войною громадного края нас, познавших и муки голода, и холод. Что мы, дети военного времени, ели в ту пору?