Особенно трудно пришлось мне, грешному, когда у нас стал преподавать Совайленко. За год до его прихода к нам я часто болел малярией, потом гриппом, давшим осложнение на уши, долго лежал в госпитале. Это сказалось на моей успеваемости, я отстал в учебе, особенно по математике, с трудом перешел в седьмой класс. А тут к нам пожаловал Совайленко, как показало время, на мое счастье. Это он, в основном, сделал меня тружеником, научил настойчивости, логическому мышлению, приучил меня систематически работать над материалом.
Как же трудно приходилось мне в первое время! Сплошные двойки, поставленные твердой рукой нашего железного Совайленко против моей фамилии. За первую четверть по алгебре - "2", по геометрии - "3", по тригонометрии - "4". За вторую четверть - то же самое! Я просто не успевал "переваривать" новый материал, слабо зная старый.
"Вот что, парень, - сказал мне после первого полугодия Василий Климентьевич, - не возьмешься, как следует, за алгебру, в восьмой класс не перейдешь! Нужна моя помощь - непременно помогу тебе, справишься со своей "немощью" сам - тем лучше для тебя".
"Сам справлюсь! " - ответил я, закусив губу.
Я отлично знал, что осенние переэкзаменовки мало кто выдерживал, а на второй год в те времена уже больше никого не оставляли и отсев из училища был большой. Обратиться за помощью к товарищам было стыдно, еще скажут: "Да ты что, таких простых вещей не знаешь!?" Пришлось брать в руки учебник математики и начинать все сначала, с "азов", позабыв о любимых книгах, о музыке, спорте.
Все-таки в третьей четверти мне удалось ликвидировать свое отставание в математике. Но вот интересно, геометрия у меня шла хорошо, тригонометрия еще лучше. Ради собственного интереса я решал тригонометрических примеров вдвое, втрое больше, чем было задано. Увлекшись решением этих примеров, я не заметил, как перешел на раздел, который мы еще не проходили, освоил его самостоятельно и стал решать примеры "про запас". Один пример попался очень заковыристый, и я долго над ним бился, так и не решив. Тогда я со своими сомнениями обратился к Совайленко. Он отчитал меня за то, что я "лез поперек батьки в пекло", т. е. в новый материально все-таки милостливо согласился проверить этот пример, заставив решать его на доске, а сам наблюдал за моими действиями. Полностью решив пример, я вывел ответ и вопросительно посмотрел на Василия Климентьевича.
- "Что и требовалось доказать, - сказал тот будничным, скучным голосом, все правильно, а в ответе ошибка. Математики, даже самые великие, тоже могут ошибаться!".