− Не беспокойтесь. Со мной в поместье господина Дориана часто разговаривает Делия в похожем стиле. У нее от меня нет секретов. – Вспомнив о письме-подделке, садовник осекся и внезапно замолчал.
− О, моя любимая племянница! Как же давно я не видел ни ее, ни Солию, никого, кто мне дорог. Я и голоса их позабыл, представляете, господин садовник?! Позабыл голоса?!
− Но разве Вы не можете навестить их в любое время? Простите мне мою прямоту.
− Да-да, конечно, могу. Но у меня так много дел, что я не в силах иногда даже письмо написать. Ах, письмо! – Ивент наконец-то вспомнил о важном, а Мильвен облегченно улыбнулся; теперь ему не придется перебивать эмоциональный разговор хозяина особняка. – Так какое письмо мне написал мой дорогой Дориан?
Садовник протянул ему красивый белый конверт, на котором стояла настоящая печать Дориана с его истинными инициалами.
Усевшись за своим рабочим столом, Ивент нетерпеливо раскрыл конверт и начал жадно вчитываться в написанное, а после удивленно воскликнул:
− Какой мой братец добрый человек! Я никогда в этом не сомневался, но это письмо, его просьба еще больше дали мне повода для восхищения им. Что ж, господин садовник, Вам придется погостить у меня некоторое время. Ту информацию, которую требует Дориан, не так уж просто достать. Насчет удобств не переживайте. Джейс расположит Вас в самой лучшей гостевой комнате, которая есть в этом особняке.
− Я и не думал, что Вы так радушно встретите меня. Даже не знаю, как отблагодарить Вас за это.
− Да что же?! Мильвен, поверьте, я готов с любым гостем обращаться ровно так же, как с королем. Ну, или королевой. Это особенно приятное дело. Ваше положение в обществе меня мало волнует. Если Вы считаете меня своим другом, то и я отплачу Вам тем же, поверьте.
− Премного Вам благодарен. Приятно осознавать, что в мире еще есть добрые люди. И если Вы позволите мне, то я все же возьму немного времени, чтобы принять этот уклад. Все слишком быстро и сложно. Поймите меня.
− О, не стоит таких слов, господин садовник. Времени у нас всегда предостаточно, чтобы сыграть в очередную игру.
После молодого человека разместили в действительно лучшей комнате особняка. Это была не та тесная коморка, в которой раньше ютился Мильвен. Он и не знал, насколько добрым может оказаться человек, который услышал о нем впервые в жизни.
Мильвен не знал, стоило ли ему написать письмо Делии. Он сомневался в верности своих мыслей. Письмо, конечно, могло бы успокоить девушку, дать понять, что у него все хорошо. Но с чего это молодой садовник задумался об этом всерьез? Зачем ему важно знать о покое юной госпожи? Все это выглядит ненатурально, опасно, как игра, из которой уже нельзя выйти. И когда Мильвен решил не писать Делии, на часах стрелки показывали ровно полночь.