– Я убью его, что бы мне этого не стоило. – Подобрав с земли окровавленный клинок, он сунул его себе под ремень штанов, решительно направившись вон из дождливого парка.
– Будет ли оно того стоить, Сэм? Убийство, совершенное руками ангела, чревато последствиями, помнишь?
Остановившись, он обернулся в мою сторону. В этих поблекших, умирающих синих глазах была прочная решительность. Этого взгляда было достаточно, чтобы понять, что он уже не сможет остановиться, сделав свой выбор.
– Нарвелл хотел, чтобы я убил своего единственного друга. – Его дрожащие от холода губы сомкнулись в неприступной улыбке. – Говорят, в аду красиво.
Я видел, как он удалялся из парка, как его изломанную фигуру, пошатывающуюся из стороны в сторону, медленно поглощал туман, без возврата отнимая у него священный жизненный огонь.
Черно-синяя маскарадная маска, сшитая из шелка, лежала в моих руках, ожидая, когда же я ее надену, но мне совершенно не хотелось этого делать. Голова моя была пуста от мыслей, подобно аквариуму, выброшенному на свалку.
Как же пусто было внутри меня в тот момент, когда все предвкушали радость. Я и не заметил, как забыл об этом чувстве, потеряв с ним всякую связь.
Мне было все равно на происходящее вокруг и то, что происходило внутри меня. Я был впервые так пуст, что не мог даже разобрать то, что испытывала моя душа. И кто только создал ее, обязав существовать во мне? Она постоянно терзает меня, пытает самыми изощренными способами, перекрывает весь кислород, запрещая быть похожими на все неживое. Я бы отдал ее кому угодно, больше не справляясь с ее потехами. И почему именно во мне она нашла себе место? Сам не знаю, но очень бы хотел узнать.
Когда она вот так запросто режет меня изнутри, я и не знаю, выживу ли?.. Я бы мог спокойно существовать без нее, не чувствуя ни боли, ни сожаления, ничего, что способно одним только прикосновением меня убить.
Старое зеркало в серебряной каемке молча смотрело на меня, точно пытаясь понять. И что вдруг оно возомнило о себе, считая, что достойно быть моего внимания? Никчемное жалкое стекло. Оно не имеет ни значения, ни какого-либо смысла потому, что пусто. Показывая мне мое собственное отражение, оно что-то без устали мне твердит, пытаясь доказать свою правоту, но я не слушаю, прожигая его своим таким же пустым взглядом.
Оно медленно начинает вздыхать, смеяться, обвиняя меня в том, что я что-то неправильно понял. Безжизненный кусок стекла…
Я пытался отвлечься, забыть о нем, но это зеркало продолжало наблюдать за мной, подло комментируя каждое мое движение. И тогда, когда этот надменный взгляд стал мне невмоготу, я заглянул в его душу так, что его гладкая поверхность, ввергнутая в пучину ненависти, разошлась по швам, мертво разлетевшись по всей моей комнате.