Не устояв на ногах, она была готова повалиться на разгоряченный пол, как ее тонкое тело внезапно подхватывает из ниоткуда взявшийся Эндиан.
Я чувствую, как позади меня полыхает жаркое пламя, настигая меня с каждой секундой. Озираясь по сторонам, я пытаюсь понять, где сейчас находятся Лео и Рене, но стоило мне только на секунду задержаться на месте, как плотная завеса огня лишила меня поля зрения. Загнанный в угол, я едва дышу, не веря, что все это происходит на самом деле. Жар подходит ко мне все ближе, и я уже медленно начинаю терять всякую надежду на спасение.
– Энгис?! – сквозь яростный треск огня я слышу, как голос Эндиана разрывается на части в бешеном крике.
Люстра, не выдержав смертоносного огненного гнета, пошатнулась и в один миг слетела со своего прежнего места, стремительно полетев в мою сторону.
Холодный полумрак, застывший вокруг меня таинственной дымкой, настораживал. Он не был чем-то особенным или новым для здешнего мира, но именно сейчас, когда глаза мои с трудом распахнулись, он казался мне по-особенному завораживающим. В какой-то мере он успокаивал, заглушал мою боль, расползающуюся по всему телу сильными ожогами, непристрастно продолжающими изнывать от внутреннего жара.
Когда я был в силах вспомнить все то, что недавно произошло в поместье Лаограсс, я невольно зажмурил глаза, пытаясь избавить от неприятного чувства, разрывающего меня на части. Огонь до сих пор мелькал у меня перед глазами, и я ничего не мог с этим поделать. Мне оставалось лишь выбросить это несчастное окончание бала, просто постараться забыть, чтобы окончательно не сойти с ума.
Тело изламывала капризная боль, не позволяющая мне даже пошевелиться. Она была настолько сильна, что я едва мог дышать, элементарно наполняя свои легкие воздухом. Впервые я ощущал неведомую прежде всепоглощающую слабость, сумевшую легко подчинить меня себе. Не зная, как с ней бороться, я закрыл глаза, расслабившись, надеясь, что игнорирование этих болезненных горячих покалываний хот как-то сможет мне помочь.
Однако эту боль ничто не могло унять, лишь усиливая пронизывающую пульсацию в моей голове.
Не найдя спасения, я отчаялся избавиться от воспоминаний об испорченном вечере, оказавшемся ловушкой. Но мне почему-то в этот момент стало жутко не по себе. Эрхард был по праву настоящим чудовищем, в чем всегда был уверен Эндиан, но я никак не мог выбросить из своей головы его выражение лица, истерзанное каким-то тайным чувством, умело управляющим им, точно марионеткой.
Огонь для семьи Лаограсс всегда был чем-то особенно значимым, что сохранилось в их венах с давних времен, когда наши несчастные души получили шанс на спасение. Проще говоря, их слабость стала управлять ими, лишив всякой возможности быть по-настоящему свободными.