И когда же эта червоточина смогла пробраться в его собственноручно созданный мир, давно лишенный покоя? Чарлз не мог допустить, чтобы самый страшный для него кошмар повторился снова.
Его сердце замерло, когда на своем большом пальце он почувствовал жгучую пустоту. Черный перстень, внутри которого застыла капелька чьей-то алой крови, внезапно пропал. Дыхание его участилось, но это не помешало ему услышать тихие шаги, медленно приближающиеся к нему.
Черный перстень мелькнул у него перед глазами. Увидев то, что он больше всего боялся, Чарлз не мог даже сдвинуться с места, прикованный глазами к очень важной для себя вещице. Губы его дрожали, безнадежно пытаясь вытолкнуть слово, мертво застывшее на них.
Увидев колкую улыбку на ненавистном лице, он оскалился, решившись наброситься на нежданного гостя, испокон веков ставшего ему самым верным врагом.
Стоило ему сделать один единственный шаг, как серебряный перстень с черным камнем сорвался с длинных пальцев, поспешив коснуться безжалостного каменного пола.
Очнувшись в гостиной, я не понимал, что происходит вокруг меня. Все собрались в одной комнате, ни о чем не говоря. Каждый просто молча смотрел себе под ноги, не находя ни единого слова.
Прижавшаяся к груди Эндиана Джорджия не могла пошевелиться, окропляя его любимую рубашку цвета ржавчины горячими слезами какой-то неизлечимой боли.
Рене, отвернувшись в сторону окна, казалось, была не здесь, а где-то далеко от этого мира. Даже строптивость Лео пропала с его лица, сменившись болезненными бледными красками скорби.
Заметив мое пробуждение, Эндиан, точно выйдя из глубокого сна, присел напротив меня, долго не поднимая своих золотистых глаз с холодного пола.
Когда его плотно сжатый кулак разжался, я увидел отцовский серебряный перстень, камень которого был наполовину отколот.
Дрожащей рукой я дотронулся до него, не веря тому, что все произошедшее произошло на самом деле.
Мысли в голове без конца путались, и я впервые ощутил внутри себя такую тоску, которая была готова меня задушить своими сильными руками.
Держа в своих руках ледяной перстень, я не понимаю, как все могло так сложиться. Отец, будучи очень осторожным с собственной душой, никогда бы не позволил ей вот так легко разбиться. Но глаза меня не обманывали, что я прекрасно понимал, затаив в глубине души неизлечимую печаль.
В поместье была могильная тишина, ядом проникающая в каждый укромный уголок тихих, затаивших свое робкое дыхание, комнат. Этот мир практически умер, потеряв того, кто создал его однажды, заплатив очень большую цену за много лет спокойствия внутри его стен, которые, казалось, смогут уберечь от давнего кошмара.