«Не хватало мне еще сумасшедшей девчонки в первый рабочий день в качестве директора самой престижной гостиницы в городе», – думала Ирина Юрьевна.
И тут до Светы дошло. Она действительно в прошлом времени и родная мать ее не узнает. Да и мама была моложе, стройнее и волосы были длиннее. Как она сразу не заметила. Света предприняла последнюю попытку.
– Я сейчас все расскажу…
Но тут раздался телефонный звонок. Ирина Юрьевна с облегчением сказала:
– Подождите в приемной, пожалуйста.
Когда девушка вышла, она подняла в задумчивости трубку.
– Алло!… А-а-а, это ты, Владимир Иванович. Слушай… Потом, все потом… Ты можешь помолчать и меня послушать?… Прекрасно! Срочно вызови милицию или лучше психушку. Тут ко мне пришла девушка и называется моей дочерью! Представляешь? Она сидит у меня в приемной… Да, с виду вроде нормальная…. Нет, не буйная… Давай быстрее!
В ожидании скорой помощи Ирина Юрьевна задумалась. Девушка действительно имела какое-то сходство со Светой. Только взрослая. И эта манера общаться…
Света сидела в приемной и не знала, что ей предпринять. Как объяснить матери ее появление? Как доказать, что она ее дочь… только из будущего?
Психиатрическая бригада застала ее за размышлениями. Люди в белых халатах встали перед ней и предложили проехать с ними. Сначала она хотела позвать маму, потом броситься бежать. Но поняла все свое глупейшее положение. Сопротивляться было бесполезно – санитары стояли стеной. Ей пришлось подчиниться. Посмотрев на мать, стоявшую в дверном проеме своего кабинета, она произнесла:
– Что же ты наделала?
В психиатрическую больницу ее доставили на санитарной машине. Сначала хотели связать ей руки, но, видя, что девушка не сопротивляется, санитары просто сели по бокам.
Врач в приемном отделении привычно спросил, как ее зовут, год рождения и адрес. Света автоматически ему ответила. Он буркнул что-то типа «ну-ну» и сказал медсестре, что бы та определила девушку в палату и переодела ее.
Света как робот пошла за медсестрой, ничего не видя перед глазами. Она делала все автоматически. Ей даже было наплевать, что раздевали ее два мужика-санитара. Она не чувствовала их наглых рук, которые блуждали по ее телу, их шепота, обещавшего навестить ее в палате ночью. Не слышала окрика медсестры.